Семь
Шрифт:
— Фитиль по-твоему не признал меня?
— Я не знаю, что было, когда мы ускакали. Может, ты все сочиняешь.
— Хорошо, — сдалась Мариса. — Если я поганка-Асирам, то здесь нам самое время разойтись.
Ни брат, ни сестра не сдвинулись с места.
После привала три человека и один пес вновь отправились в путь.
Путники шли к городу под названием Ецелей. На его окраине Акторит построил когда-то храм Асирам, в котором девочка потом и росла. По словам Муськи храм разрушили и Мариса спешила туда, чтобы найти рукописи своего наставника и сотворить портал,
Ецелей — крупный торговый город расправил щупальца дорог во все стороны света. Мариса практически не гуляла по его улицам — Акторит не разрешал. Можно было разве что сходить в соседнюю лавку за молоком или хлебом. Бродить можно было только по лесам или полям.
Поэтому увидев Ецелей издалека, Мариса завороженно вздохнула. Город пестрил разными красками и манил.
Голль потянул девушку за ладонь на обходную дорогу.
— Не стоит задерживаться. Нам лучше бы поспешить к храму. Чем быстрее мы провернем дело, тем быстрее окажемся в твоем измерении.
Мариса позволила утянуть себя. Слезы навернулись на глаза, когда она увидела руины ее дома, ее храма. Груда камней — вот что осталось от него. Ветер волочил по земле тяжелые листы пергамента. Битое стекло от пузырьков зелий устилало подходы к зданию.
— Чего стоишь? — немного рассердилась Анолль. — Входи, ищи свою дурацкую книгу или портал. Я немного запуталась в твоих желаниях.
— Давайте для начала осмотрим руины. Прямо сегодня портал не появится. На моем измерении установлен щит, только когда он спадет, мы сможем переместиться.
Мариса аккуратно шагнула в чудом уцелевший дверной проем. Стекло хрустело под ее сапожками. Батька принюхивался.
— Библиотека находилась на втором этаже.
— Но его, как видишь, нет, — продолжала язвить Анолль.
— Поищем под ней, значит, — раздражалась в ответ Мариса.
Она рыскала среди каменных обломков, пытаясь разыскать хоть что-то похожее на рукописи, но ничего не разглядела. Когда отчаяние готово было выплеснуться слезами из глаз, она услышала мягкий шорох, как будто ткань волочили по полу. В тот же момент из глаз посыпались искры, а затылок накрыла тупая боль. Чудом Мариса не потеряла сознание, но потерялась в пространстве. Глупой оказалась идея повернуться лицом к обидчику, но она хотела видеть глаза того, кто ударил ее. Второй удар пришелся по носу, что-то хрустнуло, кровь хлынула из ноздрей. Последнее, что запомнила Мариса — ехидная улыбка лохматой черноволосой девушки.
Глава 30
Платье Енины уже давно утеряло свой лоск. Несколько дней путешествия ее вымотали. Ее окружало войско Котта, но в безопасности чародейка себя не ощущала. Дреяггх Царицы размолол армию первородных, как гнилую картошку. Те даже не успели сообразить, как сражаться с порожденными тьмой монстрами. Еще бы, Ринмория все сделала грамотно и внезапно, первородные даже не успели сообразить.
— Мы позволили им всем умереть, — тихо сказал рядом идущий Котт.
Его поход не измотал. Молодой король, казалось, даже не утомился от долгого передвижения.
— Я знаю, —
— Твой Пётка знал…
Енина перебила Котта:
— Подумай про Альду, мне не хотелось рисковать вами обоими. Через сколько мы уже придем?
— За тем холмом Урфриг.
Котт указал на не самый близкий бугорок. Но чародейку это порадовало. Хотя бы в пределах видимости.
— Ваше Величество, — к королю подошел один из солдат. — Сумерки сгущаются слишком быстро, не к добру это.
— Ты прав, Ерган, — подтвердил Котт. — Будьте готовы. Отправь в разведку пару воинов, мы пока остановимся на привал.
— Нет, — зажглась Енина, — осталось всего ничего до замка. — Давай, поднимай своих воинов, идем домой!
— Нет, — отрезал король. — Нужна разведка и отдых. Остановись, — поднял руку король, когда Енина попыталась возразить. — Не спорь, это необходимо, поверь. Если они не отдохнут…
— Я поняла, — буркнула чародейка. — Тоже огляжусь пока.
Ведьма покинула молодого короля, сделав вид, что заинтересовалась местной фауной, хотя уже давным-давно уже все тут облазила и изучила. Добравшись до чащи, Енина уселась под березу и разревелась. Никто тут не услышит ее вой. Она всю душу вложила в свои слезы. Все-то не так и все-то у нее не получается. Талантливая чародейка, красивая девушка, много всего умеет и знает, и что? Сидит под трухлявой березой и воет. К чему все годы обучения? Муське под хвост! А красота и обаятельность ей для чего? Одна-одинешенька: ни поддержки тебе, ни крепкого плеча. Амэс, будь он проклят, и то не оказался рядом сейчас.
Что же за напасть такая? Отдается Енина своему делу полностью, колдует очень даже ничего! Неудача — да к дреяггху ее, стерву недружелюбную! Смеется Енина в лицо опасности, жизнью рискует, решения волевые принимает, но все равно в стороне всегда. Не в центре своей жизни. Вот бы оскалиться да всем неудачам глотку перегрызть, но знает Енина себя, знает, что силы кончаются. Знает Енина и то, что не с кем ей идти по жизни под руку. Подножки ставит каждый, кому не лень, пытается ее такую, на вид сильную, столкнуть с пути. Не выходит. Но только видят ее: очаровательную, сильную, бойкую — так сразу будто спесь сбить пытаются. Обижаются, ругаются, козни строят. И Енина знает, что сдается, понимает, что тяжело ей дальше так.
Именно поэтому к ней пришла Ринмория: неприятно красивая, стройная и каменно-холодная. Речи ее лились как благодать, как холодный ручей в плавящейся пустыне, как теплый снег после заморозка, как бокал вина после тяжелой битвы, как песнь во время войны, как доброе слово среди стены брани.
Енина и сама не поняла, почему ее ноги волочат вдаль от Урфрига, почему она идет по пятам Царицы. Она хотела расцвета своих сил, хотела оказаться нужной, а не виноватой во всем. Она шла за Ринморией и думала о том, как изменится мир, когда очистится от зла людей.