Семь
Шрифт:
— А ну, повтори! Как ты его назвала?
— Акторит.
— Очень интересно.
Девушка отвела взгляд и расхаживала по комнатушке в развалинах туда-сюда, о чем-то размышляла. Мариса наблюдала за ней и даже не догадывалась, откуда бы она могла тоже знать господина Акторита. Наконец, самозванка выдала:
— Мариса и моё имя тоже. Его мне дал Акторит — названный отец.
Девушки долго молчали.
— Самое смешное, — сказала черноволосая, — он рассказал мне о тебе. А ты вот, судя по докладу Голля, узнала обо мне недавно.
Мариса
— Акторит сказал, что ты способна на все, кроме убийства. Как там у тебя с божественными делами?
— У меня ничего не получилось, — Мариса чуяла, что ее тезка задумала ее убить, тянула время, в голове созревал план.
— Да, и храм я твой разрушила, ха-ха, никчемная ты несушка. Мне же осталось лишь одно — проявить милосердие. Знаешь, это тяжелее, чем я думала. Отмена казни, приказы о помиловании не помогают. Ну не идут они от сердца! Все виновные должны быть наказаны. Как ты! Как к таким проявлять милость?
— Зачем ты мне это рассказываешь?
— Потому что хочется. Все равно придется тебя убить, вместе мы не сможем существовать. Асирам — одна.
— Я знаю, как тебе помочь, — в голове Марисы проскользнула блестящая идея. — Мы обе останемся довольны.
Снисходительно разбойница позволила озвучить мысли.
— Я скоро уберусь отсюда в другое измерение. Меня здесь не будет, ты никогда обо мне не услышишь.
— Что за измерения такие? — хмурит брови, не верит, не понимает
— Похоже, и тебе Акторит не все рассказал. — Мир не линеен, есть плоскости и сферы, в которых живут люди, а где-то живет нечто иное и пути туда закрыты. Между измерениями можно перемещаться с помощью Магии. Если бы ты меня не остановила, меня бы уже здесь не было. Я могла бы вернуться домой.
— Ага, отпустить тебя и позволить присвоить мое имя, ну уж нет!
— Как мы поняли, ни ты, ни я не совсем богини, несмотря на дар Магии. Вряд ли получится достичь успеха с учетом наших «особенностей». Я не хочу сражаться за право быть Асирам, хочу домой. Клянусь, я отказываюсь быть Асирам! Ты мне не веришь, что разумно, но скажи Акторит озвучил тебе все способы стать богом?
— О чем ты? — черноволосая с каждым словом хмурилась все сильнее.
Мариса, почуяла ее слабость, она смогла ввести в заблуждение разбойницу.
— Когда я сказала ему, что не смогу никого убить, он мне кое-что шепнул. То, что должен был шепнуть и тебе, когда понял, что ты не способна на милосердие.
Глава 37
— Пощади, — одними губами сказала Белдра и вновь потеряла сознание. А Фрида
Амэс не волновался. Эмоции для молодых. Кто он там в пророчестве — старик? Он аккуратно положил Белдру на кровать и сменил ипостась, сломав крышу домишки. Великолепный хрустальный дракон с тремя острыми хвостами явил себя. Его рёв пошатнул Чхиря. Амэс оголил клыки демонстрируя силу, тонким языком облизнулся и щелкнул пастью. Своими габаритам он превышал Фриду и Павруса в три раза.
Он схватил Чхиря и раздавил, ошметки брызнули в морду изумрудным детям Белдры. Амэс смотрел на них свирепо, исподлобья, щелкая зубами, сверкал янтарем своих глаз, пугал обожженной мордой, демонстрируя остатки плоти и кости справа от сморщенного носа. Нет страха. Фрида и Паврус склонили зеленые, потемневшие от одурения, головы.
— Мы закончим эту вражду прямо сейчас, — прорычал он.
И дети Белдры его послушали. Они приняли человеческий облик и склонили головы перед Амэсом. Выдержав паузу, хрустальный дракон отвел взгляд и кивнул детям на драконицу. Фрида бросилась к матери, прильнула ухом к груди и разрыдалась.
— Господин Амэс, ее сердце не бьется.
Дракон подошел к бездыханному телу драконихи, глаза умиротворенно закрыты, ноздри не шевелятся, тело обмякло. Он прижал пальцы к горлу — ток крови остановился. Белдра умерла.
Мутная луна едва освещала деревню Полозная Поляна, где три дракона прощались с четвертым.
— Я хоронил только людей, — скорбно прошептал Амэс. — Умерших кладут в землю, поэтому я вырыл яму для Белдры.
— Может, стоило сжечь ее тело? — Паврус выпустил слезинку.
— Выбор за вами, — взглянул на близнецов Амэс.
— Во мне кипит печаль и ярость, — отметила Фрида. — Я хочу сделать так.
Она обратилась в юного дракона и принялась изо всех сил палить в дом, где навсегда уснула Белдра. Она рычала и изрыгала огонь. Амэс и Паврус присоединились к ней. Расправив крылья, три дракона кружили над Полозной Поляной расплескивая пламя. Драконий плач разразился огнем, полыхало все, до последней полешки.
Полозная Поляна скрылась под сугробами пепла. Небесное Солнце осветило погоревшие черные головешки. Но драконы уже улетели, можно было увидеть лишь точки их силуэтов, удаляющихся в сторону Урфрига.
Драконы сделали привал недалеко от стен замка. Амэс решил побеседовать с детьми Белдры.
— Я в неоплатном долгу перед вашей матерью, однако мы смогли найти примирение. Смогу помочь вам с жильем, работой, или совершенно беззаботной жизнью. По вашему желанию. Но у меня есть одно дело.
Фрида взяла слово:
— Мы жили в мире вулканов, пепла и кровавого неба и это ужасно. Здесь нравится нам, хочется остаться.
Паврус продолжил:
— Работать на благо мы готовы, но мы хотим сначала повидать и разузнать этот мир.