Семанов 1990
Шрифт:
– В "Изв[естиях]" от 9 фев[раля] жуткая статья о Гдляне105. По сути, это на пользу Лигачеву. Прокуратура потребовала снять с него и Иванова106 неприкосновенность107.
– Грузия: у нее много армян и азерб[айджанцев], живут рядом, столкновений нет, ибо мы их предупредили - выселим; турки-месхетинцы возвращаются только те, к[оторы]е крестятся (!!).
– По "голосам" передали Гдляна, грозится разоблачить всех, в том числе... Пятнистого, про его дворцы и т.п108. Да, нас ждет обострение (передача была утром 11-го в воскресенье.)
– Дагестанец: грузины предлагают нашим продать дома и выехать, но очень вежливо и за большие
12/II. Запад хвалит итоги Пленума: мол, многопартийность, но до этого далеко, а пока Партия укрепилась против "прорабов". "М[осковские] Н[овости]" раздувают значение митинга на Манежной - на бумаге, это не шахтеры, бояться их не надо. Жуткий вой по поводу пары десятков хулиганов в ЦДЛ, тут пахнет Норинским, ЧК могло бы раскрутить, но не станут, руководство у них вялое, чему свидетельство - жалкая речь Крючкова110: он мог бы выкинуть козыри по поводу продажи танков и проч., но...111
Наши крепнут и расширяют влияние, но постоянно путаются в советчине и борьбе с "частной собственностью", за уравниловку. Очень хорошо делается "Л[итературная] Р[оссия]", не хуже "М[осковских] Н[овостей]" и явно лучше "Л[итературной] Г[азеты]", хотя возможности куда как жиже. Они подчеркивают основную опору - армию: 2 фев[раля] дали обращение "к офицерскому составу Воор[уженных] сил", это чревато112. Жаль, что наш генералитет убог и туп.
В. Фомичев113 издает "Пульс Тушина", там сильна русская сторона дела, это очень хорошо, но тут же - пресловутая "борьба с сионизмом" и все такое прочее, вплоть до защиты "Памяти". И этим сочетанием они гордятся.
Вышел сегодня на службу - муторно. Не испытываю ни малейшего интереса. Пришли посланцы Гагарина114 - темноватые и неумелые дельцы, к[оторы]е тоже собираются бороться с сионизмом. Первую книгу издали в "Воениздате", возникла склока по поводу дележа денег. Просили - как все они, срочно подписать бумагу в банк. Отложил, откажу. В коллективе склоки, скандалы. Это мне не нужно. Я имею договоры на Корнилова и Махно, об этом и мечтать не приходилось! 115 И не пропадут рукописи, если будут, их и кооператив может взять. И не могу я больше изнурять нервы, особенно при капризном и взбалмошном Проскурине116.
14/II. Да, нельзя заниматься политологией, живя на необитаемом острове! Вот в Переделкино прочел его речи, но сделал неточные выводы о потерях Яковлева и слабости Пятнистого. Поговорил тут, стало ясно, что они готовят "президентское правление", а Партию, по сути, распустили. Партия огрызалась, и даже злобно, единственный, кажется, раз в своей истории, но... "опоздано".
Вчера сидел на тусклом сборище наших, были Скрипко и Р. Косолапов117. Принимали убогие тексты, где опять советскость, социализм и проч. Я выступил, осторожно просил отмежеваться от социализма и что главный вопрос для избирателей - пустые магазины. Успеха не имел, о пустых магазинах никто не говорил, больше их волновала теория. Из бесед уяснил, что у наших - страх перед казнями и ссылками, если Собчак118 иЮ. Афанасьев победят. Почему? Видимо, опрокидывают на противника собственное.
Сегодня в "Л[итературной] Г[азете]" "статья" Яковлева на полосу, т.е. "интервью", явный "ответ Куняеву": ни слова о классовой борьбе, не упомянут Ленин, зато восхваляется В. Соловьев, Федоров, Флоренский и т.п.119 Написано ради одного абзаца с критикой антисемитизма, тут даже
А вообще-то складывается впечатление (и об этом говорили вчера), что надо создавать Русскую партию (или партии?). Надеяться на КПСС уже невозможно, в России свергают обкомы один за другим, а Центр (печать) подзуживают. Сказали, что вЦК сокращают 600 человек. Позавчера по теле, а сегодня в газетах был шабаш о "привилегиях"...
15/II. Сегодня был на собрании своего "отдела" в ИМЛИ, как ухудшилось за 20 лет, когда были мы тогда в академических институтах! Серо, скучно, прикровенно. Но понял, что там я некоторое время удержусь, ибо нужен, а это совсем недурно. Что случится в стране даже в бытовом смысле - страшно даже предполагать.
В "Патриоте" идет сборник с моим предисловием120, о нем трудно было когда-то даже мечтать: дневник Николая II, воспом[инания] Деникина, Краснова, Врангеля... Нет, я не могу уже быть на оперативной работе, должен бы стать советником, это высшая специальность, но не приглашают. Что ж, есть договоры на Корнилова и Махно, о чем тоже немыслимо было когда-то мечтать...
Слушал и смотрел куски заседаний В[ерховного] Совета - противно, балаган.
16/II. Получил письмо Колесникова (пред[седатель] совета по делам религии России - неплохой вроде бы русский мужик, б[ывший] секретарь из Новосибирского обкома121), оно на имя Захарова122, где порицается Волгоградское отделение фонда за открытие певческой школы, где батюшка учит религиозному пению. Дело длилось с осени, я осторожно защищал, даже ездил в ихнюю контору с подарочками (кстати: на особняке ни вывески, ничего, только ряд черных "Волг", но зав. юридич[еским] отделом, ук[оторо]го я был, посетовал, что верующие уже знают их адрес - они недавно переехали). Так вот Колесников требует, чтобы мы запретили школу, ссылается на закон ВЦИК от 29 года и повтор его в 75-м, жуть123. В Москве чуть ли не в каждой школе священники начинают воскресные чтения, но тут им попалось и... Захаров расписал в два адреса - нам и предс[тавителю] Волгограда, где революция. О чем думают, скоты?! Решил: отвечу резко с угрозой в печати, мне, слава Богу, не надо делать карьеру.
Сегодня поговорили с Проскуриным, до этого два дня искал ему машину до Малеевки124, едва добыл. Боже мой, в этих условиях я должен работать! Он нервничает, мечется, делает поэтому глупости, потому что твердо убежден: нас завоюют... В Л[енингра]де 20-21 февраля произойдет "десант": "М[олодая] Г[вардия]", "Н[аш] С[овременник]", "Москва" и прочие, приедут Солоухин125, Белов126 иК°. Страсти там накалены с обеих сторон, реклама обеспечена. Меня усиленно зовут, отказался: там будут вопли о сионизме - зачем это мне? Еще Проскурин говорил, что Мироненко предложил А. Иванову127 уйти, тот отказался.
По Лен[инградскому] теле выступал Ельцин: побранил Пятнистого за половинчатость и слабость; Яковлева, что оправдывался, и только; Лигачева - за тупость (значки носят: "Егор, ты брал?"), Медведева. О Примакове128 сказал, что глава комиссии о борьбе с привилегиями получает привилегии весьма охотно; пересказал разговор Замятина129, как Пятнистый просил его принять в Лондоне 200 охранников - пусть все это заставит их как-то отвечать. Сказал, что Россия и русские брошены, никто ими не занимается, очень резко - о Воротникове130. Об антисемитизме сказал, что это преувеличено.