Семьдесят неизвестных
Шрифт:
Ничего не отвечает, молчит.
«Плохо, — думает Ия и ломает пальцы. — Светка растерялась, решила, что ничего уже сделать нельзя. Может, и в самом деле она права? Вон бились, бились с железяками… Что тогда? Ждать?.. Сколько ждать? Буранить может и день, и два, и три. Хорошо, если смогут прийти на выручку. А если не пробьются — вон какой буранище! Село не близко, да ещё овраги… Свиньи все передохнут. Да и сами пропадём… Что делать? Что делать? Если бы только Светка… Она же такая, она же всё может…»
Ия постояла ещё немного, потом нерешительно взялась за ручку двери.
— Что стоишь? Ложись, согрейся! — Вера уже нырнула под тулуп.
— Сейчас, только в дневник запишу. Сегодня моя очередь.
— Куда ты! — Но дверь уже закрылась за Ией. — Вот ненормальная — придумала! Кому сейчас её дневник нужен… Слушай, Света, а ведь в самом деле не получилось. Может, надо брать камни побольше, как ты думаешь?
Молчит. Спит? Или не хочет отвечать?..
Прошло полчаса, а то и больше. Ия не возвращалась. Вера забеспокоилась. Что она там? Неужели всё дневник пишет?
Она не выдержала, встала, пробежала мимо отчаянно визжащих свиней к конторке. Открыла дверь — и застыла в испуге. Ия сидела спиной к ней, голова на столе, правая рука бессильно свесилась.
— Света! Света! — Вера кинулась через свинарник к кормокухне. — Ийка умерла!
— Ты что! — Света вскочила.
— Или в обмороке. Скорей, ну скорей же!
Они, задыхаясь от волнения, примчались в конторку, стали теребить Ию.
— Ийка! Ийка! — голосила Вера. — Ну что с тобой, Ийка?
Ия открыла глаза, посмотрела удивлённо на подруг:
— Что кричите, девочки?..
Она сказала, что просто заснула. Стала писать дневник — и заснула. Света смотрела на неё подозрительно. Как это так: писала — и вдруг заснула? Да ещё в таком холоде.
— Не знаю. — Ия виновато покраснела. — Заснула — и всё.
— Вот соня! — счастливо смеялась Вера. — Так напугать… Скатерть со стола стянула, дневник сбросила, книгу сдачи дежурств… Смотри, смотри, все листы помялись! Ох и даст тебе за книгу дежурств дед Вареник… А это что? — Она подняла с пола вывалившийся из книги листок и прочитала вслух: — «Инструкция на случай половодья, бурана и других непредвиденных обстоятельств». Так и написано — «непредвидинных», вот грамотеи! Наверное, Митяй писал. Нет, точно, девочки, Митяй! Вы заметили, как он говорит: «полуклиника»?
— Инструкция? Дай сюда! — Света выхватила у неё листок. — Верно, инструкция. «Первое. Старший смены отвечает за всё, он как командир на фронте; его распоряжения выполняются без всяких разговоров. Второе. Стараться сохранить в целости всё поголовье. Третье. Если нет кормов, давать свиньям запаренную солому, тростник. Четвёртое. Самое главное, не допускать паники. Вас в беде не оставят. Помощь придёт через час, через два, через день, но обязательно придёт…»
— Прошлой весной разлив был, — вспомнила Вера. — Четыре дня не могли попасть на старый скотный двор. Четыре дня! А потом кругом объехали, через район, — и всё равно попали.
— Выходит, мы не первые! — Ия даже обрадовалась. — А я сразу скисла.
— Чего ещё от тебя ждать — известная паникёрша, — усмехнулась Света и скомандовала: — А ну, тащите сюда ваши железки, я сама попробую.
Опять она стала прежней Светкой: бодрой, деятельной, шумливой.
Теперь взялись за дело втроём. Первая искра была встречена громким «ура». И, несмотря на то что вата, которую они выдрали из своих телогреек, никак не хотела зажигаться, девочки уже не сомневались в успехе. Света покрикивала на подруг, упрекала полушутливо, что они ничего не умеют, что всегда за них приходится отдуваться ей одной. И одновременно колотила куском железа по камню с такой силой, что от него вместе с искрами отлетали во все стороны осколки.
— Ой, девочки!
Вера всплеснула руками, бросила жгут из ваты, побежала к кормокухне и тут же вернулась с тулупом деда Вареника на плечах; полы волочились по полу. Порылась во внутреннем кармане, вытащила коробок спичек, потрясла победно над головой.
— Вот! Я всю ночь ворочалась. Упирается голова во что-то твёрдое — спать невозможно. Только сейчас сообразила.
— Чем поздно, лучше никогда! — Света торжествующе улыбалась. — Видишь? Очень нужны теперь твои списки.
На конце ватного жгутика, который она держала, тлела живая красная точка.
Девочки развели огонь, налили в котёл остатки вчерашней сыворотки. Потом дружными усилиями раскачали примёрзшую дверь и оттащили в сторону сначала одну, затем другую её половинку, — дверь свинарника, как обычно бывает в степных, буранных местах, открывалась внутрь. От снежной стены, завалившей выход, обрушился в тамбур рыхлый, ещё не слежавшийся слой. Черпали снег вёдрами и таскали в котёл, где уже булькала и пузырилась сыворотка. Хоть какое, а пойло всё-таки будет! Тут Ия очень кстати вспомнила, что дня четыре назад фуражир свалил у стены, в нескольких шагах от входа, мёрзлую свёклу и перекисший прошлогодний силос, свинарки возмутились, не приняли: есть свежий, а он суёт свиньям всякую дрянь.
— Вот бы добраться!
— Доберёмся! — уверенно сказала Света. — Вера, бери лопату! Ийка, оттаскивай снег!
Трудились долго, вспотели, устали, прокладывая ход. Снег то и дело обсыпался, всё приходилось начинать сызнова. Всё-таки прорылись вдоль стены до силоса. Но оказалось, куча промёрзла вся, пришлось долбить ломом.
— Фу, механизация! — отдувалась Света.
— Ха-ха-ха! — смеялась Вера.
Ия тоже радовалась, что снова слышит её весёлый смех.
Свиньи накинулись на горячее пойло, остервенело отпихивая друг друга. Пришлось наводить порядок, выпуская их в «столовую» в порядке очереди. Сначала самых маленьких и слабых, затем тех, кто посильнее. Нахалы получили тёплое варево последними.
Потом девочки сами поели варёной свёклы. Остатки Ия снесла своим любимцам.
— А теперь запаривать солому, — приказала Света.
— Так есть же ещё силос. — Вера после свёклы, позёвывая с вожделением поглядывала на дедов тулуп.