Семен Дежнев — первопроходец
Шрифт:
— Митрий, распорядись костры разжечь. Да выбери место посуше, — приказал Стадухин Зыряну и подозвал к себе одного из молодых казаков. — Эй ты, как тебя...
— Андрюхой меня кличут, — отозвался тот.
— Задание тебе, Андрюха. Видишь стаю уток на озере?
— Вестимо.
— Настреляй к обеду.
Молодой казак взялся было за ручницу. Но послышался гневный окрик Стадухина:
— А ну брось ручницу, размазня! Не пристало на каждую птицу пороховой заряд тратить. Ты бы ещё с мортирой на стаю уток пошёл. Соображай, парень, порох беречь надобно. А оружие охотника — лук со стрелами.
Михайло ещё долго ругал всякими обидными словами и поучал молодого казака. Тот понуро молчал.
— Из лука-то стрелять умеешь?
— Умею, батюшка Михайло, — робко отозвался казачок.
— Какой я тебе батюшка? Не поп ведь. Ну с Богом, шагай.
Андрюха подхватил лук и колчан со стрелами и устремился к озеру. Охота закончилась полной неудачей. Молодой казак оступился в яму, наполненную болотной жижей, и тем самым распугал уток, которые взлетели над озерцом с тревожным кряканием. Вернулся он ни с чем, сполна испытав на себе стадухинский гнев. Михайло долго ругался и сквернословил, прибегая к самым непотребным и обидным словечкам. Остановил его Дежнёв:
— Поостынь, Михайло, не кипятись. Тебе надо силы беречь. Малый ещё не набрался опыта.
Семён Иванович напомнил Стадухину, что Андрюхин отец, старый якутский казак, помер от неожиданной хвори. Андрюха рос без отца в нужде и лишениях и вот выступил в свой первый поход. А лет-то ему, когда поверстали в казаки, было всего семнадцать. С годами придёт и опыт, и казачья сноровка.
— Ишь, какой защитничек выискался, — раздражённо буркнул Стадухин, но ругаться не стал. Казаки знали нрав своего предводителя и заметили, что Михайло редко нападал на старых и опытных казаков, таких как Дежнёв. Не повышал на них голоса, считался с ними. Обычно он отыгрывался на молодых и новичках, вроде Андрюхи. Им-то и суждено было испытать на своей шкуре всю тяжесть стадухинского характера.
— Дозволь, Михайло, настреляю уток. А малого возьму с собой, подучу охотничьим навыкам, — прервал Стадухина Дежнёв.
— В няньки напрашиваешься? — раздражённо буркнул Михайло, но препятствовать Дежнёву не стал. — Ладно. Ступайте с богом.
Дежнёв был искусным и метким лучником. Настрелял уток больше десятка. А Андрюху наставлял, как бесшумно подобраться к цели, не выдавая себя малейшим звуком, и скрытно притаиться в камышах.
Желательно приближаться к стае с подветренной стороны. Утка — птица чуткая, приближение человека распознает.
После обеда у костра и непродолжительного отдыха казаки поплыли дальше, вверх по Колыме. Стадухинский отряд поднимался по реке до 25 июля, достигнув селения оседлых юкагир. Местность заметно изменилась. После унылой тундры стали попадаться на пути рощицы карликовых берёзок и чахлой лиственницы. А потом лесотундра сменилась добротной тайгой с вековыми лиственницами.
— Добрый строевой лес, — заметил Зырян.
— Согласен с тобой, — ответил Стадухин. — Вот здесь и будем ставить зимовье.
Причалили к берегу. К кочам подходили группами туземцы, заговаривали со стадухинцами. Настроены они были явно миролюбиво, никакой вражды не высказывали. Стадухин обратился к толмачу:
— Спроси, Леха, что это за люди.
Толмач попытался заговорить с местными обитателями. Это ему плохо удавалось, но кое-что он всё же понял.
— Омоки они, — пояснил и ещё раз повторил Леха, — омоки.
— Юкагиры, что ли?
Из дальнейших путаных рассуждений толмача можно было понять, что речь идёт об одном из юкагирских племён, которое говорило на своём наречии, мало понятном Лехе.
К Стадухину и его спутникам подошёл человек в меховой дохе с татуированным лицом, державшийся начальственно, даже надменно. Сдержанно поклонился прибывшим. Выяснилось, что это князец племени Алай. Михайло в свою очередь поклонился князцу и приказал принести для него подарки: недорогой кинжал в ножнах, латунный кувшин, украшенный росписью, и нитку бус цветного стекла. Алай принял подарки, плохо сдерживая восторг, и потом жестом пригласил русских следовать за собой. Он привёл Стадухина и его ближайшее окружение — Зыряна, Дежнёва и двух старых казаков — к себе в юрту. Усадил вокруг камелька и приказал женщинам подать варёной оленины. Начался неторопливый разговор.
— У тебя, Алай, есть недруги? — спросил Стадухин через толмача.
— Наши враги оленные люди, — жёстко сказал князец, простирая жест руки в сторону востока.
— Они же обитают в устье реки?
— Не ведаю — те же самые это оленные люди или нет. Но они тоже наши враги.
— Вот видишь, Алай. Ты нуждаешься в защите. Защитить тебя может только великий и могучий Белый царь. Мы люди Белого царя. Он никого из своих подданных в обиду не даёт.
— Где живёт твой Белый царь?
— Далеко отсюда. Очень далеко. Он хозяин великой страны. Её огромные просторы необъятны, а число его подданных трудно сосчитать.
— У него богатая юрта?
— У него огромный-преогромный каменный дворец. Тебе, наверное, этого не понять. Хочешь воспользоваться покровительством Белого царя, стать его подданным?
— Что я и мои люди должны сделать, чтобы твой Белый царь не оставил своей милости к нам, бедным людям?
— Жить в дружбе и согласии с нами. И обмениваться с нами подарками.
— У нас принято дарить друзьям подарки.
— Вот видишь. Мы не призываем нарушать ваши вековые обычаи. Разве плохие подарки я тебе привёз? И ты сделай достойный подарок.
— Что ты хочешь от меня?
— Я ничего не хочу, кроме твоего доброго расположения. У нас принято посылать подарки Белому царю.
— Что хочет от меня Белый царь?
— Шкурки соболя, черно-бурой лисицы, много шкурок.
— Но это очень дорогой подарок. А мы люди бедные.
— Белый царь и заслуживает дорогих подарков.