Семен Дежнев
Шрифт:
Вероятно, Дежнев, как и другие бекетовцы, прошел через таможенную избу, поставленную под стенами острога. Здесь распоряжался таможенный голова, которому помогали подьячий и выборные целовальники. Ни один из въезжавших в Якутский острог и выезжавший из него, не мог миновать сию избу и избежать уплаты пошлин. Особенно дотошно досматривал голова добычу промышленников, возвращавшихся с промыслов, и лучшие соболиные шкурки отбирал в счет уплаты государственной пошлины с пушнины-десятины. Промышленники проклинали на чем свет стоит таможенников, пререкались с ними. Иной раз норовили запрятать шкурки в потайное место, например, под седло. Но у таможенников был собачий нюх. Они ухитрялись раскрывать самую неожиданную заначку. А злоумышленников били батогами за контрабанду.
Якутск был еще невелик, хотя и строился. Всех свободных от службы казаков, остававшихся в городе, Ходырев подряжал на плотницкие работы. У лавок с товарами толпились русские и якуты. На берегу строились лодки и струги.
С прибытием в Якутск Дежнев был поставлен на денежное, хлебное и соляное довольствие, о чем была сделана запись в якутской окладной книге. Ему был определен оклад рядового казака. Видимо, сразу же Дежневу пришлось участвовать в походах, сочетая службу с собственным промыслом. В «книге покупочной» Якутского острога сохранилась запись, относящаяся к 1638 или началу 1639 года, — «Куплено у служилого Семейки Дежнева 4 соболя без хвостов, дано государевы муки 12 безмен…» Это свидетельство того, что Дежнев имел, собственную пушнину, заготовленную им лично или выменянною у якутов. Известно, что в первый же сезон пребывания на Лене Семен Иванович заготовил сто соболей, больше, чем другие его сослуживцы.
Пути-дороги Дежнева не раз скрещивались с другими известными землепроходцами. Некоторые из них прибыли на Лену вместе с ним в составе бекетовского отряда. Другие уже находились в Якутске под началом Парфена Ходырева к моменту прибытия Бекетова и его спутников. Третьи появились здесь позже. Так постепенно в Восточной Сибири собралась целая плеяда замечательных людей, смелых, неугомонных, пытливых. Упомянем здесь некоторых из них.
Среди соратников Дежнева Михайло Стадухин был одной из самых ярких и колоритных фигур. Он участвовал в многочисленных сухопутных походах и морских плаваниях с 1630 года. Свой первый поход Стадухин предпринял в составе отряда сына боярского Парфена Ходырева пришедшего из Енисейска на Лену. Здесь произошли военные столкновения русских с якутами, которые в конце концов признали царское подданство н обязались выплачивать ясак. Перейдя в Якутск, Стадухин участвовал в 1633 году в походе небольшого отряда Посника Иванова на Вилюй «для прииску неясачных тунгусов». На Вилюе взяли знатного аманата из «Калтакульского роду» и в первый же год собрали с него три сорока соболей.
В 1641 году якутский воевода Петр Головин отправил Стадухина во главе отряда из 14 человек на студеный Оймякон (Елюкон) на верхнюю Индигирку для сбора ясака с тамошних якутов и эвенков. В составе стадухинского отряда был и Семен Иванович Дежнев. Отправляясь в поход, Стадухин приобрел двух лошадей и различное снаряжение — все это обошлось ему в 60 рублей. Проделав тяжелый путь через перевалы Верхоянского хребта и достигнув Индигирки, землепроходцы узнали от местных жителей о существовании к востоку от индигирского бассейна большой неведомой реки Ковымы (Колымы). Собрав сведения об этой реке, Стадухин поставил перед собой задачу во что бы то ни стало достичь ее. Построив надежный коч, стадухинцы спустились вниз по Индигирке и морем дошли до устья Колымы. Таким образом Стадухину принадлежит честь первого морского плавания на Колыму и открытия этой реки. Поймав в аманаты трех юкагиров, Михайло собрал за два года пребывания на Колыме восемь сороков соболей ясака. Во время поимки аманатов он был ранен стрелой в грудь.
За период этой дальней службы первооткрыватель Колымы проявил себя не только как энергичный и усердный служилый человек, наделенный и отвагой но и оборотистый предприниматель, который никогда не забывал и о собственной выгоде. Он ссужал промышленных людей оружием, свинцом, порохом из собственных запасов. Должники обычно расплачивались с кредитором пушниной. Это дало возможность Стадухину собрать для себя четыре сорока соболей, богатство немалое. Когда он возвращался в Якутск с ясачной казной собранной за время колымской службы, воевода Василий Пушкин отобрал у него и собственную пушнину «неведомо за что». Объяснение этого поступка воеводы можно найти. Возможно, небескорыстная предпринимательская деятельность Стадухина вызвала жалобы на него со стороны завистников и людей, им обиженных. Крутой и властный характер Михаилы постоянно создавал почву для обид. Жалобы, дойдя до воеводы, давали ему хороший предлог поживиться за счет служилого с Колымы.
В 1649 году Стадухин пытался, уже после знаменитого похода Алексеева — Дежнева, пройти морским путем вокруг Чукотки на Анадырь. Но эта попытка закончилась неудачей, хотя она и демонстрирует смелость и дерзкую отвагу землепроходца.
Вскоре Стадухин, как мы увидим, ходил на Анадырь уже открытую Дежневым. На некоторое время эти два ярких человека становятся товарищами по анадырской службе, и между ними складываются сложные отношения соперников. Увидев вблизи устья Анадыря моржовое лежбище, уже открытое дежневским отрядом, Стадухин доносит якутскому воеводе: «За Ковымою рекою на море моржа и зубу моржового добре много», что от сбора моржовой кости «будет многая прибыль». Двум отрядам на Анадыри, не слишком богатой пушниной, оказалось тесно. И Стадухин со своими людьми уходит на Пенжину и Гижигу, в местность, населенную воинственными «коряцкими людьми», с которыми не раз сражается, а потом перебирается на Охотское побережье.
За время своих походов и плаваний, продолжавшихся двенадцать лет, Стадухин не получал хлебного и денежного жалованья. В челобитной грамоте на имя царя он жаловался, что «всякую нужду и бедность терпел и всякую скверность принимал, и душу свою сквернил…» и просил «пожалуй меня за мое службишко, за кровь и за раны, и за многое терпенье своим государевым прибавочным денежным и хлебным жалованием…». Подобные жалобы часто встречаются среди документов Якутского воеводства. На челобитной Стадухина нет никакой пометы, которая свидетельствовала бы о том, что просьба землепроходца принята во внимание.
Заметный след в освоении Восточной Сибири оставил казак Иван Ребров, ходивший по Лене, Вилюю, Алдану, Яне, Индигирке и другим рекам, а также Северному Ледовитому океану. Реброву принадлежит заслуга первооткрывателя рек Яны и Индигирки (Собачей). Рассказ о походах на эти реки мы находим в его челобитной 1649 года. Не получая государева жалованья в течение девятнадцати лет, с 1632 по 1641 год Ребров во всех этих походах «нужду и бедность и голод и холод терпел, и душу свою сквернил — ел всякое скверно… А поднимаючись на те службы, суды и судовые снасти и паруса, и для ясачного сбора товары — одекуй и олово, иноземцем в подарки давать, покупал и в дом кабалы займовал, в большую цену, и одолжал великими кабальными неокупными долгами». Как мы видим, Ребров жалуется на то, что был вынужден снаряжаться за свой счет и попал в кабалу к заимодавцам, вынужденный подписать долговые расписки — «кабалы» на крупную сумму.
В 1641 году Ребров возвратился из дальних походов в Якутск, где и был оставлен воеводой Петром Головиным на «ленской службе». При этом воевода выдал ему жалованье только за один будущий 1642 год, а за предыдущие годы ничего не дал. Ребров жалуется, что не смог окупить тех подъемных денег, которые занимал для снаряжения в плавание. В 1642 году он отправляется на реку Оленек, где служил пять лет, а впоследствии, по приговору Сибирского приказа, был поверстан пятидесятником. Дежневу не раз приходилось ходить по следам Ивана Реброва и служить на открытых им реках.
Заметной фигурой был и Елисей Юрьев Буза. Как и другие выдающиеся служилые ленские люди, он начинал службу на Енисее. В 1637 году он вместе с каким-то промышленным человеком Друганкой вышел из Якутска, спустился вниз по Лене и вышел в море, намереваясь достичь Яны. Однако быстрое наступление зимы и неблагоприятная ледовая обстановка помешала дойти до устья Яны. Елисей Буза с Друганкой смогли добраться только до устья «Омолевы реки» (Омолоя), впадавшей в губу Буорхая к западу от Яны. Здесь мореплаватели смастерили нарты и, оставив коч, двинулись далее сухопутным путем по заснеженной тундре. Товары и припасы они вынуждены были «пометать» на берегу из-за трудностей дальнейшего пути. Отряд Бузы и Друганки перешел через Камень (очевидно, кряж Кулар) и достиг верховьев Яны. Подробностей этого перехода мы не знаем, но можно предположить, каким он был трудным. Отряд двигался в лютые морозы по открытой нежной пустыне, где не укроешься от ветра, потом преодолевал каменистый кряж. Обессиленные люди тащили нарты с самой необходимой поклажей. Весь этот путь от губы Буорхая до Яны занял восемь недель.