Семена разрушения. Тайная подоплека генетических манипуляций

Энгдаль Уильям Ф.

Во время Второй мировой войны Вивер и Фонд Рокфеллера стояли в центре международных исследований по молекулярной биологии. Трое ученых Института Рокфеллера (сегодня Университет Рокфеллера) Аве–ри, МакЛеод и МакКарти обнаружили новое явление, которое оказалось переносом генов из одной клетки бактерии в другую. Их коллега, позже известный исследователь в Университете Рокфеллера, генетик Феодосии Григорьевич Добжанский, в то время с большим энтузиазмом сказал:

«Мы имеем дело с подлинными случаями вызывания конкретных мутаций путем целенаправленного воздействия — искусство, которое генетика безуспешно пытается повторить с более сложными организмами».

Уже в 1941 году ученые Рокфеллера закладывали основу своих последующих разработок по генетически модифицированным организмам и Генной революции. [216]

Примечательно, что в начале 1946 года, сразу после окончания войны, финансируемые Рокфеллером ученые–исследователи в новой области науки — молекулярной биологии — собрались для проведения научного симпозиума по «генетике

микроорганизмов» в том же самом Колд–Спринг–Харбор, где когда–то располагалось Бюро учетных евгенических записей, финансировавшееся фондами Карнеги и Рокфеллера. [217]

216

Lederberg, Joshua. The Impact of Basic Research in Genetic Recombination–A Personal Account», Part I //Annual Review of Genetics. Vol. 21. 1987. P. 186.

217

Там же. P. 196.

Упрощение жизни

Возможные риски таких работ членов группы Рокфеллера не интересовали. Их методология вернулась к тому, что Рене Декарт называл «редукционизмом», и к методу Чарльза Дарвина, а именно к тому, что живые существа — просто машины, чья единственная цель жизни — генетическая репликация, то есть вопрос химии и статистики. Методология группы Рокфеллера стала простым обобщением той теории, что рассмотрение сложных форм жизни может быть сведено к рассмотрению базовых блоков или «семян жизни», из знания которых могут быть заранее предсказаны все особенности конкретного организма. Вивера и остальных мало интересовало, что в мире уже отказались от идеи научного редукционизма. Но кто платит, тот заказывает музыку. У Фонда были серьезные социальные планы, и редукционистская генетика могла помочь им.

В августе 1984 года профессор Филипп Регал, критически настроенный по отношению к рискам, связанным с исследованиями ГМО, ученый, организовал первую встречу между ведущими университетскими экологами, молекулярными биологами, генетическими инженерами из индустрии и представителями правительственных организаций в Банбери–Цёнтр в Колд–Спринг–Харбор. Он охарактеризовал изъяны редукционистского подхода в молекулярной биологии следующим образом:

«Например, ДНК очень стабильна «в пробирке». Но она нестабильна в популяциях воспроизводящихся организмов. Нельзя сводить поведение ДНК в живых организмах к ее химическим свойствам в пробирке. В живых системах ДНК изменяется или «дестабилизируется», если будет угодно, как минимум, мутациями, передачей генов, рекомбинацией и естественным отбором. Это делает чрезвычайно сложной (если вообще возможной) задачу генетического строительства в том смысле, о котором мы говорим. Многие молекулярные биологи, конечно, «знают» о мутациях и естественном отборе как об абстрактном факте, но не учитывают это [знание] как часть своей профессиональной сознательности». [218]

218

Regal, Philip J. A Brief History of Biotechnology Risk: The Engineering Ideal in Biology; The Engineering Ideal in Biology. См. также: Milton, Richard. Shattering the Myths of Darwinism // http://www.sedin.org/propeng/shatter.htm.

Как только идея сведения организма до генов стала популярной в научном сообществе США, было выдвинуто заключение, что организмы не имеют врожденных свойств. Все становилось «игрой по правилам». Но природа оказалась намного более сложной, чем цифровой компьютер.

В одном из примеров (и на это указали биологи), хотя исследуемая молекула ДНК была стабильной в пробирке, тем не менее она оказывалась весьма нестабильной в живых организмах, вступая во взаимодействие нелинейным и чрезвычайно сложным образом. Жизнь не имела ничего общего с двоичным компьютерным кодом. Она была изумительно нелинейной и сложной, что веками подтверждали традиционные биологи. [219]

219

Regal, Philip J. A Brief History of Biotechnology Risk: The Engineering Ideal in Biology.

Молекулярная биология Фонда Рокфеллера и их работы по генетике вполне сознательно базировались на фундаментальной научной ошибке редукционизма. Их ученые использовали термин «генетическое программирование» как метафору, связанную с компьютером, но никто и никогда не смог создать организм на основе генетической программы. Как указал один британский биолог, профессор Брайан Гудвин: «Для того, чтобы объяснить появление у организма определенной формы и внешнего вида, требуется знать не только его геном». [220]

220

King, David. An Interview with Professor Brian Goodwin // GenEthics News, March/April 1996. P. 6–8. Гудвин высказал свою озабоченность генетикой и биологическим редукционизмом в интервью: «В настоящий момент мы столкнулись с кризисом здравоохранения, окружающей среды, сообщества. Я думаю, что эти кризисы связаны между собой… Биология вносит значительный вклад в эти кризисы в том плане, что не в состоянии дать удовлетворительное концептуальное объяснение феномену жизни в целом и экосистем и биосферы в частности; причина этого — генетический редукционизм… Позвольте мне описать некоторые следствия генетического редукционизма.

Как только вы урезаете понятие «организм» до «набор генов», организм теряет свою врожденную природу. Сейчас, согласно теории эволюции, виды — природные компоненты, их можно сравнить с химическими элементами, если хотите. Выражаясь фигурально, они имеют тот же концептуальный статус, что и природа золота. Мы убеждены в том, что, например, морской еж определенного вида имеет врожденную природу. Человек как вид имеет определенную природу. Но получается, что с точки зрения дарвинизма никакой врожденной природы нет, так как эти исторические индивидуальности являются всего лишь случайностью. Все, что они сделали — прошли тест на выживание. Теория Дарвина узаконивает перемещение генов одного вида множеству других видов: ведь виды не имеют «собственной природы», поэтому мы можем манипулировать ими, как посчитаем нужным, создавая новые организмы, которые выживут в нашей культуре. Вот почему вы подготавливаете людей, говоря, что нет разницы между созданием трансгенных организмов, то есть перемещением генов за пределы вида, и созданием новой комбинации генов через половую рекомбинацию внутри данного вида. Вам говорят, что с точки зрения эволюции нет разницы… Как только вы увеличите масштаб, то тут же перед вами откроется совсем другая картина. Я полагаю, проблемы, возникающие при создании трансгенных организмов, точно такие же. И причина их в полной непредсказуемости последствий переноса гена от одного вида к другому. Гены определяются своим окружением. Гены не являются устойчивыми единицами информации, которые могут быть перенесены для генной экспрессии без привязки к контексту. Каждый ген зависит от своего контекста. Если вы изменяете контекст, вы изменяете активность гена. …Я ни в коем случае не против биотехнологий. Я считаю, что ими следует пользоваться с величайшей осторожностью. Нужны строжайшие нормы безопасности».

Но такие мелочи не интересовали евгенистов Рокфеллера, которые в 1980–х годах маскировались под генетиков. Очевидно, не интересовали; многие из молодого поколения биологов и ученых, получавших исследовательские гранты от Рокфеллера, пребывали в счастливом неведении о том, что евгеника и генетика вообще как–то взаимосвязаны. Они всего лишь с трудом выбивали скудные деньги на исследования, и эти деньги слишком часто вели к Фонду Рокфеллера.

Целью исследователей Фонда было найти путь сведения бесконечной сложности жизни к простым, предсказуемым моделям. Уоррен Вивер предполагал использовать науку, а если потребуется, то и «плохую науку», чтобы загнать мир в модель Рокфеллеров. Распространителям новой молекулярной биологии сначала ставилась задача описать схему структуры гена и использовать ее для целей, которые Филипп Ригал описал как «исправление социальных и моральных проблем, включая преступность, бедность, голод и политическую нестабильность». [221] Они будут скрывать десятилетиями то, как именно они собираются с помощью этой информации решать социальные проблемы. Ригал описал, взгляды Рокфеллера следующим образом:

221

Regal, Philip J. A Brief History of Biotechnology Risk: The Engineering Ideal in Biology.

«С точки зрения теории редукционизма было естественным считать, что социальные проблемы сводятся к проблемам биологическим, с которыми можно бороться химическими манипуляциями с почвой, мозгом и генами. Так Фонд Рокфеллера сделал основной упор на продвижении философии евгеники, используя свои связи и ресурсы. Фонд Рокфеллера использовал деньги и свои обширные социальные, политические и экономические связи для продвижения идеи, что общество должно ждать научных открытий, которые решат все проблемы, и что изменение экономической и политической системы не обязательно. Терпение и увеличение инвестиций в редукционистские исследования принесут легкое решение социальных и экономических проблем.

Мейсон и Вивер помогли создать сеть [специалистов], которых потом назвали «молекулярными биологами», специалистов со скудным знанием живых организмов и сообществ живых организмов. Такой специалист разделяет веру в теорию редукционизма и детерминизма. Он верит в утопические идеи. Его учат использовать оптимистические термины из трактатов, которые принесут деньги и статус. Проект был в духе Просвещения и Новой Атлантиды Френсиса Бекона, показывая общество без проблем, основанное на мастерском использовании законов природы и научно–технологическом прогрессе». [222]

222

Regal, Philip J. Metaphysics in Genetic Engineering: 2.2 Utopianism / paper prepared for International Center for Human and Public Affairs, Buenos Aires, 1996 //

223

Regal, Philip J. A Brief History of Biotechnology Risk: The Engineering Ideal in Biology.

В течение 1970–х годов молекулярные биологи в США интенсивно обсуждали вопрос о том, нужно ли вообще исследовать рекомбинацию ДНК, впоследствии названную генной инженерией, или, может быть, эти исследования должны быть добровольно остановлены в интересах человечества, так как невозможно вычислить потенциальный вред для жизни на земле и риски экологических катастроф. Уже к 1973 году в лабораторных условиях были разработаны основные методы генной инженерии. [223]

223

Regal, Philip J. A Brief History of Biotechnology Risk: The Engineering Ideal in Biology.