Семейка монстров
Шрифт:
Все члены его команды, все его соратники-«сырники» разбежались кто куда – их теперь и днем с огнем не сыскать. Сам же он какой-то неведомой силой отброшен от городской управы, которую намеревался захватить, и эта же сила повлекла его неизвестно куда – пробивала его телом окна и стены домов, ломала заборы, сокрушала полки магазинов – последним был кондитерский магазин, – и вот теперь пирожные, кексы, конфеты, рулеты валяются в грязи на мостовой и на помятом панцире его боевой крысы… А с неба льет противная холодная влага, и мимо Хватсона время от времени проносятся по воздуху какие-то мелкие металлические предметы и норовят ударить по голове – только успевай уворачиваться!
Прямо
А его главное оружие – обкормленный сыром (и живыми существами) Великий Крыс (он же – Щур) – доживает, судя по всему, последние минуты: тяжело дышит, беспрерывно стонет, и его тело рвется изо всех трещин, пазов и брешей панциря, как нагретый плавленый сыр из мелкой кастрюли…
И вдруг что-то случилось. Быть может, не совсем то, чего ожидал и страшился Хватсон, но определенно то, чего он никак не хотел. И прямая вина в этом лежала на кондитерских изделиях.
О нет, качество у них было выше всех похвал – дело совсем в другом. В том, что раскормленный Крыс успел основательно проголодаться, несмотря на все неблагоприятные обстоятельства, и, когда после разгрома кондитерской увидел на земле, прямо под ногами, всевозможные сласти, не мог удержаться и с урчанием принялся их заглатывать. Особенно ему понравились булочки с кремом – их было много, а крем заварной и очень жирный, – он проглотил их огромное количество…
И вскоре после этого в животе у него началось бурчание, оно становилось все сильнее, громче, стало, наконец, оглушительным – и тогда произошел этот самый ТРАХ-БАХ-ТАРАРАХ!..
Фремли лопнул, треснул, разлетелся на сырные кусочки, капли, брызги – и все вокруг стало мгновенно желтоватым, желтым, шафрановым… Покрылось гладкой, скользкой и упругой сырной пленкой…
Все вокруг покрылось сырной пленкой
Глава пятьдесят вторая
Утонувшие в сыре
Артур подпрыгнул, крылья подхватили его, он полетел к дверям машинного зала, но по дороге вспомнил еще о двух узниках Хватсона – двух мышках в бутыли. Артур влетел в комнату и схватил со стола бутыль.
Когда он уже вылетал из дома, раздался оглушительный взрыв, его кинуло куда-то в сторону – он смутно помнил, что вместе с ним летели оконные рамы, двери, и кто-то, кажется, схватил его за ноги, притянул к земле… Потом был провал в памяти, а теперь, когда он очнулся, вокруг царила полная тишина, а сам он лежал непонятно где и был накрыт с головой чем-то тяжелым и вязким, затрудняющим дыхание.
Он попробовал встать, но ничего не получилось: что-то придавливало к земле. Тогда он попытался освободить руки, это тоже не удалось, однако одним из пальцев он сумел проковырять дырку в покрывале, оказавшемся тугой скользкой пленкой желтоватого цвета, остро пахнувшей сыром. Он продолжал расковыривать пленку, она подалась – и вот он уже смог подняться на ноги.
Он стоял посреди желтой улицы. С его желтых крыльев свисали желтые хлопья сыра. Все вокруг было покрыто желтой, сверкающей на солнце пеленой.
«Я здесь… живой, – подумал Артур. – А где же остальные?» Он пригляделся ко всему, что лежало на земле и было покрыто сырной пленкой, и стал замечать неровности в разных местах, некоторые из которых напоминали по форме человеческие фигуры, даже начинали шевелиться. Он подбежал к одной из них, сразу узнал Уиллбери и принялся откапывать его.
– Вы в порядке… мистер Ниббл? – в тревоге спросил он.
«Вы в порядке, мистер Ниббл?»
Сквозь забитый сыром рот прорвались звуки, которые несколько успокоили Артура.
– Спасибо тебе, мальчик, – уже вполне отчетливо произнес наконец Уиллбери, стряхивая со своего парика комья сыра. – Нужно разыскать всех остальных и первым делом Марджори… Ты не видел ее?
Они оба внимательно еще и еще раз оглядели покрытую пленкой и местами вздутую мостовую, но нигде не обнаружили ничего, похожего на Марджори. Артур перевел глаза на стоящую неподалеку гостиницу «Конская голова», и там увидел прилепленную к дверям крошечную фигурку из сыра. Это и была Марджори!
Они кинулись к ней, отлепили от двери, очистили от сырной пленки.
«Думаю, это наши Пиклс и Ливи», – сказал капитан
– Как я ненавижу сыр! – воскликнула она, отряхиваясь.
Постепенно в разных концах улицы самостоятельно или с чьей-то помощью стали высвобождаться из-под сырного покрова остальные их друзья и соратники. Все были испуганы, потрясены, однако, как ни странно, в приличном вполне состоянии: никаких ушибов, переломов, других повреждений. Мягкая и упругая сырная пленка сыграла в этом благодатную роль…
«Итак, все вроде бы в сборе, но где же бутыль с двумя мышками?» – вспомнил Артур и отправился на поиски. Она оказалась разбита, рядом лежали мышиные тельца.
– Капитан! – позвал Артур. – Поглядите, кто они?
– Думаю, это наши Пиклс и Ливи, – ответил тот, вглядываясь.
– Они не дышат!
Капитан поднял их, очистил от сыра, подул в носы, и мини-мыши со стоном приоткрыли мини-глаза, а капитан осторожно опустил обеих к себе в карман.
Теперь всех заинтересовал вопрос: что же произошло с Хватсоном и где его найти? Уиллбери возглавил поисковую группу, и все отправились туда, где еще недавно стоял Сырный Холл.
Поиски ни к чему не привели, и спустя час их собирались прекратить, но тут какой-то новый звук привлек всеобщее внимание. Он шел откуда-то снизу, из-под ног, и все поняли – это вода. Водяной поток бушует под землей, размывая фундамент рухнувшего Холла и пытаясь вырваться наружу. Гул становился громче, земля сотрясалась.
Сырные холмы начали проваливаться под землю, а в образовавшееся на их месте отверстие хлынула вода