Семейное проклятие

Литвиновы Анна и Сергей

…Когда все закончилось, поцеловал в сладкие губы, сказал искренне:

– Я в тебя реально влюбился. Как мальчишка. С первого взгляда.

– Вася, – вздохнула она. – Не смейся, пожалуйста, надо мной. Ты – красавец. А я обычная курица.

– Хочешь, дам искру почувствовать? – Он взял ее руку, провел подушечками пальцев по своему предплечью.

Волоски встали дыбом. Василий констатировал:

– Вот видишь? Меня – реально! – бросает от тебя в дрожь. И я не хочу, чтобы ты уезжала.

Она взглянула с восторгом, робко спросила:

– Правда?

Из ресторана на верхней палубе потянуло запахом выпечки.

А Вася вспомнил вдруг дом. Как Алька всегда вскакивала первой, спешила на кухню, жарила оладушки или блинчики.

– О чем ты думаешь? – прижалась к нему Нелли.

Он вздохнул:

– Так хочется домой. А его у меня нет…

Она не спрашивала, но он все равно сказал:

– У меня когда-то были жена и дочка…

Зарылся губами в ее волосы, вздохнул:

– Если бы ты знала: до чего я устал быть один. И если бы только ты могла остаться…

– Ты правда этого хочешь? – взглянула ему в глаза она.

– Нелли, милая! Я был бы безумно счастлив! – вздохнул он. – Но я всего лишь крупье. И к своему глубочайшему стыду и сожалению – не могу оплатить тебе второй круиз. И даже снять скромное бунгало на Барбадосе не могу.

Богатая старуха, наверно, после этих слов – швырнула б к его ногам как минимум пачку стодолларовых купюр. Но бедная русская женщина Нелли лишь прижалась к нему. Взглянула влюбленными глазами. И нежно-нежно погладила по голове.

* * *

Вася сам не ожидал, что скромняга из Владивостока настолько его зацепит. И чем взяла, непонятно. Типичная русская туристка, уже далеко не юная. В ресторане над такими, как она, откровенно посмеивались и обслуживали в последнюю очередь. Чего спешить? Все равно не пожалуется, даже в голову не придет. Русские – вроде Нелли – всегда выглядят так, будто не собственным потом заработали на путевку, а пустили их на корабль из великой милости. За столом сидят – горбятся, будто спрятаться хотят. Объясниться – на английском! – не могут, а уж держать, когда едят салат, вилку в левой руке, вообще за гранью их возможностей.

Однако сейчас – когда Вася присмотрелся, распробовал на вкус аппетитные, вишневого цвета губы Нелли, разглядел изумительной формы грудь – он чрезвычайно жалел, что знакомство их оказалось столь мимолетным. Столкнулись бы в начале круиза – было б на несколько горячих ночей больше.

Интересно, а если б они не в тропическом антураже, но где-нибудь в московском метро встретились? Проскочила бы пресловутая искра?

Нелли – та доверчиво, будто лошадка преданная, тыкалась ему в шею, шептала на ухо: «Я такого, как ты, всю жизнь искала!» Вася бормотал в ответ приличествующие случаю слова, но сам, конечно, понимал: будь он на коне, даже не взглянул бы в ее сторону. Во времена, когда служил в банке и все у него получалось, на дам совсем другого типа заглядывался: эффектных, стройных, уверенных в себе. Зачем ему уютненькие и невзрачные, если дома практически такая же?

Он понимал: Нелли просто оказалась неплохим суррогатом. Заменой Алке. Та же безусловная преданность, влюбленно-восторженный взгляд. И никаких к тому же претензий – жена-то в последнее время была то одним недовольна, то другого требовала.

«Можно сказать, медовый месяц у меня случился. На Карибских островах», – ухмылялся про себя Василий.

И чтобы у обеих сторон остались о мимолетном приключении самые приятные воспоминания – накануне швартовки в Ла Романе (конечном пункте круиза) расстарался. Вытребовал у Брендона отгул на весь предыдущий день – когда корабль стоял на острове Сен-Мартен.

Едва сошли на берег, поспешил вместе со своими девочками в пункт проката моторных лодок. Арендовал на весь день маленький, но мощный катерок. Не поскупился на тропические фрукты, ледяное шампанское. И помчал – мимо туристов, что скучно брели по берегу на городской пляж, – за семьдесят морских миль на остров миллионеров Сен-Барт.

– Это ж там, где Абрамович живет! Дом его посмотрим, может, и Дашу Жукову увидим! – пришла в несусветный восторг Кристинка. – Дядя Вася, я вас обожаю!

А Нелли все пыталась сунуть ему сто долларов (свою долю за аренду катера).

Дочка же хихикала:

– Дядь Вась, водки ей в шампанское плесни, пусть расслабится!

Юная Кристина освоилась на плавсредстве мгновенно. Устроилась в белом купальнике, с бокалом свежевыжатого сока на носу катерка, заявила решительно:

– Буду жить так всегда!

– А как же школа? – усмехнулась Нелли.

– Подумаешь, проблема! Частных преподавателей возьмем, – фыркнула дочь.

– Кристи! – нахмурилась мать. – Не зарывайся!

– Нелечка, – Вася широко улыбнулся, обнял ее: – Да оставь ты ребенка в покое! Пусть в последний день в тропиках помечтает!

– Ничего я не мечтаю! – обиделась Кристина. – Я уже сто раз говорила: какой смысл в нашем Владике сидеть?! Скука, дыра. Да и тебе, мам, тропический климат тоже подошел. Пусть не сразу. – Лукаво улыбнулась. – Зато сейчас никакой мигрени, и выглядишь прекрасно!

«Хорошо быть подростком, – грустно подумал Василий. – Искренне веришь: что когда-нибудь сможешь – не думая о проклятых деньгах! – жить на берегу Карибского моря…»

Впрочем, сегодня он с удовольствием Кристине подыгрывал. Когда на Сен-Барте обедали в симпатичном ресторанчике, Вася – к восторгу девочки – заверил хозяина:

– Отлично кормите! Будем к вам ходить каждый день!

Владелец харчевни – будто речь шла о деле решенном – кивнул:

– О’кей! Я тогда в журнал постоянных клиентов впишу, что вам – мясо только well done, а вашей даме очень нравится лобстер, right?

После обеда – прошлись по улице роскошных особняков. У тех, что продавались, останавливались, и Кристина снимала на мобильник телефоны риелторов.