Семейные тайны
Шрифт:
Софи поворчала еще немного, но она явно гордилась талантливым сыном. Кэсс припомнила, что отчасти Софи была против ее пребывания на вилле именно потому, что жалела время, которое Бен проводил вместе с Кэсс. В прежние времена Кэсс легко отбрасывала такие мысли, мол, что за нелепости, но сейчас уже не была столь уверенной. Особенно после того, что случилось вчера вечером. Что же с ней в самом деле происходит? И почему даже сейчас она ужасается при мысли об отъезде Бена?
Мария Альваро, экономка Софи, еще до ланча провела Кэсс в ее комнату, где тотчас принялась раздвигать
— Сколько времени прошло, signorina — по, signord. — восклицала она. Но, открыв чемодан Кэсс, с ужасом оглядела скомканные вещи. — Dio mio, che conjusionef1 Вы сами укладывали вещи, signora?
— Боюсь, да, — грустно отозвалась Кэсс. — Оставьте их. Потом я все разберу.
— Ма по!2 — покачала головой Мария, недовольно разглядывая платье, которое Кэсс надевала вчера вечером. — Чуть позже я приду и разложу ваши ве-
1 Боже мой, что за беспорядок! (итал.)
2 Ну уж нет! (итал.)
щи, signora. А теперь вам пора привести себя в порядок к ланчу. Ciao!1
Оставшись одна, Кэсс сбросила туфли и босиком вышла на балкон. Вид с него открывался изумительный. Стоял ясный день, и неудержимо манили к себе мирные воды бухты. Больше всего на свете Кэсс хотелось сейчас надеть купальник и побежать на пляж, но она знала: это невозможно, по крайней мере сегодня. Кэсс еще предстояло обсудить с Софи причины своего пребывания здесь, и до тех пор расслабляться не следовало. В довершение всего у Кэсс начиналась головная боль — впрочем, ничего удивительного! Последние двадцать четыре часа выдались чрезвычайно богатыми на события.
Перегнувшись через перила балкона, Кэсс обнаружила, что Бен вышел на террасу. По-видимому, они с Софи пили аперитив перед ланчем. Наверняка решили бы, что Кэсс подглядывает за ними, если бы заметили ее. Едва подумав об этом, девушка повернулась и вошла в комнату.
Отведенные для гостей покои виллы состояли из небольшой гостиной, гардеробной и ванной, а также просторной спальни с громадной кроватью. Кэсс вспомнила, что в четырнадцатилетнем возрасте эти комнаты производили на нее более сильное впечатление, чем сейчас. Разумеется, в те времена она еще училась в закрытой школе, а на каникулах дома спала в детской. А теперь у нее имелся собственный дом в Найтсбридже, и Вилла-Андреа уже не казалась ей столь же роскошной, как прежде.
Палитра цветов здесь изменилась, заметила Кэсс. Раньше в комнатах преобладали розовый и белый
1 До встречи! (итал.)
тона, а теперь тонкие оттенки кремового и золотого отражались в узорном атласном покрывале на постели и роскошных, ниспадающих пышными складками шторах. И одежда на ней под стать этим комнатам, равнодушно подумала Кэсс и отправилась мыть руки.
Ланч прошел весьма скованно, несмотря на усилия Кэсс и Бена снять напряжение; немудрено, что Кэсс обрадовалась, когда после еды Бен пригласил мать немного погулять.
Но, несмотря на все попытки расслабиться, к вечеру головная боль, с которой она боролась весь день, стала невыносимой. Когда Мария принесла одежду, которую забирала, чтобы отгладить, она встревожилась, увидев бледное лицо молодой signora.
— Mamma mia! — воскликнула итальянка, всплеснув руками, и уставилась на Кэсс так, словно не могла поверить своим глазам. — Che c'e?1
— У меня болит голова, только и всего, — устало объяснила Кэсс, приподнимаясь на локте. — Простите, если я смутила вас своим видом, но здесь так жарко! Кажется, я вся горю.
— Вот как? — Мария освободилась от одежды, которую держала в руках, и подошла к постели. Осторожно прикоснулась ко лбу Кэсс и испуганно воскликнула: — Dio miof Tu sei calda!2 — И тут же бросилась прочь из комнаты.
— О, нет! Теперь обо всем узнает Софи, — простонала Кэсс, откидываясь на подушки. У нее ведь
1 В чем дело? (итал.)
2 Боже мой! Да у вас жар! (итал.)
всего-навсего болит голова! Неужели Мария не в состоянии это понять?
Софи появилась в комнате не одна. За матерью следовал Бен. Игнорируя ее возмущенное восклицание при виде полуобнаженной Кэсс, он приблизился к кровати.
— Кэсс! — пробормотал он, садясь на кровать рядом с ней и прикладывая ладони к ее вискам. — Ты вся горишь!
— Просто у меня болит голова, — устало прошептала она, беспокойно ерзая в его руках.
Пальцы Софи еще крепче сжались на плече сына.
— Тебе здесь не место, Бенвенуто! — сердито выпалила она. — Дай-ка я посмотрю, в чем дело. Если она больна, ей нужен dottore1, а не ты.
— Я не больна, — едва сдерживая слезы, возразила Кэсс. — Бен, мне нужна лишь пара таблеток аспирина. К утру я буду в порядке.
— Правда? — Увидев сочувствие в его темных глазах, Кэсс пришлось сдержаться, чтобы не броситься к нему в объятия.
— Да.
— Бенвенуто, это недопустимо! Ты сам выйдешь отсюда или мне позвать Карло, чтобы он вывел тебя?
Мысль о престарелом итальянце-садовнике, выводящем из комнаты такого сильного и рослого мужчину, как Бен, была, конечно, смехотворной, но слова Софи возымели желательное действие.
— Я позвоню Лоренцо, — заявил Бен, нехотя поднимаясь на ноги, и Кэсс больше не понадобилось сдерживать слезы.
1 Врач (шпал.).
— Мне… не нужен врач, — попыталась возразить она, но Бен лишь покачал головой.
— Я другого мнения, сага1, — грустно возразил он и вышел из комнаты.
События последующих сорока восьми часов почти не сохранились в памяти Кэсс. Прибывший врач с поразительной быстротой заверил ее, что приехал не зря. Напротив, по его мнению, Кэсс подхватила тяжелую форму простуды, и, несмотря на все протесты, ее одели в старую фланелевую ночную рубашку Марии и укрыли несколькими одеялами.