Семейные трагедии Романовых. Трудный выбор
Шрифт:
Но этот роман послужил и одной из причин некоторого охлаждения отношений между императором и его фаворитом, а также трений внутри семьи Долгоруких. Счастье друга должно было обострить смятение души юного императора, которому предстояло жениться на нелюбимой девушке. Кроме того, любовь к Наталье Шереметевой заставила Ивана Долгорукого стыдиться прежде привычной для него разгульной жизни. С некоторых пор он и сам уже пришел к мысли о том, что безделье и озорные выходки не украшают императора и его ближайшее окружение. Осуждать все это открыто у него не хватало смелости и силы характера, в конце концов, он был еще слишком молод. Но Иван стал все чаще уклоняться от выездов с Петром. Приближенные стали слышать из его уст суждения, что образ жизни императора губителен не только для него самого, но и для государства.
О том, что все в России находится в страшном расстройстве, в это время писали и многие иностранцы. Причину этого иноземные послы видели в полном равнодушии царя к государственным делам, а также всеобщем воровстве и мздоимстве. Но, как показывают исследования этой эпохи, все было не так уж плохо. Страна впервые за многие годы не воевала, были снижены налоги, развивались промышленность и торговля, был уничтожен страшный Преображенский приказ, занимавшийся политическим сыском. В обществе и народе к Петру II отношение в целом было положительным: прирожденный государь, милостивый и незлобивый. А молодость — недостаток временный, император повзрослеет, возмужает и тогда займется делами по-настоящему. Пока же Остерману с его немецкой рациональностью удавалось сдерживать негативные процессы, вызванные недостатком финансов и низким профессиональным уровнем чиновников в центре и на местах.
Главная угроза личной императорской казне исходила от семейства Долгоруких, которым не терпелось все прибрать к своим рукам. Молодой князь Иван Долгорукий как мог сдерживал аппетиты родственников. Он поссорился со своей сестрой — императорской невестой, так как отказался отдать ей ценные бриллианты, принадлежавшие недавно умершей сестре царя, великой княгине Наталье Алексеевне. Это еще больше настроило против него отца — князя Алексея Долгорукого, который и без того был сердит на сына, не сумевшего настоять на браке с царевной Елизаветой Петровной. Долгорукие готовились к двум свадьбам: Екатерина должна была в скором времени вступить в брак с императором, а Иван — жениться на графине Шереметевой, но мира и прежнего единения вокруг общих интересов в семье уже не было. Кто знает, к чему бы все это привело, если бы жизнь Петра II не оборвалась так внезапно — в день, на который была назначена его свадьба с Екатериной Долгорукой.
Так сложилось, что участие в обязательных для государя и членов царской семьи торжественных церемониях во время зимних и весенних церковных праздников стоили многим Романовым здоровья, а нередко и жизни. Петр II не стал исключением из этой печальной закономерности. В Крещение, 6 января 1730 года, было организовано водоосвящение и парад на Москве-реке в присутствии императора, все еще находившегося в старой столице. Несмотря на то что войска к Иорданской купели вел фельдмаршал Василий Владимирович Долгорукий, а Петр, имевший чин гвардейского полковника, приехал позднее, когда гвардия уже построилась, он успел простудиться на студеном зимнем ветру. Сначала он в легком кафтане ехал, стоя на запятках саней своей невесты, а потом занял свое место в полковом строю. На другой день придворные доктора поставили императору страшный диагноз — оспа.
Угроза скорой смерти императора разделила семью и двор на четыре группировки, каждая из которых сплотилась соответственно вокруг царевны Елизаветы, царицы-инокини Евдокии Лопухиной, малолетнего голштинского герцога — сына царевны Анны Петровны и императорской невесты — княжны Екатерины Долгорукой. Ходили слухи, что Долгорукие хотят обвенчать Екатерину с больным царем прямо у него в спальне. Такой исход устроил бы и некоторых иноземных послов, не желавших воцарения наследника Голштинии, так как в серьезные перспективы коронации царевны Елизаветы тогда еще никто не верил. Но на венчание лежащего на одре тяжело больного Петра все же не решились. Против этой процедуры резко выступал А. И. Остерман, а противоречить ему Долгорукие не могли, так как его влияние на государственные дела было слишком велико. К тому же у императора выступила оспенная сыпь, и ему стало легче. Доктора надеялись, что кризис миновал и Петр останется жить, хоть и с обезображенным оспой лицом.
Однако вскоре царю снова стало хуже, и уже никто не сомневался, что конец близок. Все Долгорукие собрались в Головинском дворце, где жила императорская невеста со своим отцом — князем Алексеем Григорьевичем и его семейством. Долгорукие решили стоять за Екатерину в качестве наследницы престола. Друг друга успокаивали аргументами, что она хоть и не венчанная жена, но все-таки обручена с императором. Участвовать в афере отказались фельдмаршал Василий Владимирович Долгорукий и его брат Михаил. Оба покинули дворец и отбыли домой. Но князья Василий Лукич, Сергей Григорьевич и Алексей Григорьевич Долгорукие не отступились. Они так не хотели потерять власть, что решились на подлог. Ими были составлены два экземпляра фальшивого завещания Петра II, в котором он якобы назначал своей преемницей княжну Екатерину. Но кто подпишет эти бумаги? И тут молодой фаворит императора — князь Иван — объявил, что не раз в шутку копировал почерк и подпись Петра и может легко за него расписаться. На том и порешили. Один экземпляр «завещания» Иван подписал именем «Петр», но другой экземпляр, опасаясь разоблачения, надеялись подсунуть на подпись самому царю, когда тот придет в сознание и «будет в состоянии».
Но Петр II в сознание так и не пришел. Две недели его молодой организм сопротивлялся болезни, но 18 января Петру стало значительно хуже, началась агония. В бреду он все звал к себе Андрея Ивановича Остермана, будто хотел сказать ему что-то важное. Во втором часу ночи с 18 на 19 января он произнес поразившие и испугавшие всех присутствовавших слова: «Запрягайте сани, хочу ехать к сестре», — и дыхание его оборвалось. Император Петр Алексеевич умер в возрасте 14 лет и трех месяцев, не оставив после себя прямых наследников.
Самую жесткую характеристику Петру II и его царствованию дал известный историк Н. И. Костомаров:
«Петр II не достиг того возраста, когда определяется вполне личность человека, и едва ли история вправе произнести о нем какой-нибудь приговор. Хотя современники хвалили его способности, природный ум и доброе сердце — все, что могло подавать надежду увидать хорошего государя, но таким восхвалениям нельзя давать большой цены, потому что то были одни надежды на хорошее будущее. В сущности, поведение и наклонности царственного отрока, занимавшего русский престол под именем Петра Второго, не давали права ожидать от него со временем талантливого, умного и дельного правителя государства. <…> Конечно, нельзя утверждать, что было бы так наверное, а не иначе, потому что случаются неожиданные события, изменяющие ход вещей. Таким случайным неожиданным событием и явилась на самом деле рановременная кончина Петра Второго, которую можно, по соображениям, считать величайшим счастием, посланным свыше для России: смерть юноши-государя все-таки была поводом к тому, что Россия снова была двинута по пути, проложенному Великим Петром, хотя с несравненно меньшею быстротою, энергиею и ясностию взглядов и целей».
Сразу же после смерти Петра в Лефортовском дворце собрались вельможи. Стали толковать об избрании преемника.
Прямая мужская линия семьи Романовых оборвалась, и на первый план выступили претендентки-дамы. Требование Алексея Долгорукого престола для своей дочери было отвергнуто с пренебрежением, так же как и чье-то предложение вернуть трон первой жене Петра Великого, царице-монахине Евдокии Лопухиной. И тут Дмитрий Михайлович Голицын заявил, что поскольку дом Петра Великого пресекся со смертью его внука — Петра II, то среди женщин первенство по справедливости принадлежит старшей ветви рода Романовых — дочерям царя Ивана Алексеевича, до самой своей кончины бывшего соправителем Петра I. Царевна Екатерина Ивановна была в то время замужем за герцогом мекленбургским. И выбирать ее нельзя, так как престол тогда достанется ее супругу — иноземцу. А вот герцогиня курляндская Анна Ивановна — вдова, поэтому могла бы стать русской государыней. Все вельможи поддержали эту кандидатуру. Анна считалась женщиной умной и рассудительной, отличалась степенностью поведения, обладала величественной, солидной наружностью. Во время приездов в гости к своему племяннику-императору была подчеркнуто вежлива и ласкова с его придворными и сумела создать о себе хорошее впечатление.
19 января Анне в Митаву было отправлено известие об избрании ее императрицей. В случае согласия она должна была подписать особые условия («Кондиции») своего восхождения на престол, по которым императрица делила власть с восемью знатнейшими вельможами империи, в том числе канцлером Головкиным, князьями Михаилом и Дмитрием Голицыными, князьями Василием и Алексеем Долгорукими и бароном Андреем Остерманом.
Анна оказалась умнее и хитрее избравших ее сановников, надеявшихся править за ее спиной. Приехав в Россию, она демонстративно в присутствии министров и двора разорвала «Кондиции» и объявила себя единоличной государыней. 25 февраля 1730 года гвардия, военные и гражданские чины столицы присягнули императрице Анне Иоанновне (так на торжественный манер стало произноситься ее отчество). Вечером того же дня горизонт над Петербургом окрасился в багровые тона необычного северного сияния. Многие петербуржцы были напуганы, пошли слухи о страшном предзнаменовании грядущего царствования.