Семьи.net (сборник)
Шрифт:
— Это кладка чужих, — сказал Митник, спеша скорей перекидать безвкусную комковатую массу в топку. — Свежеотложенные яйца. Через пару недель они станут больше, а потом из них вылупятся маленькие юркие фейсхаггеры. Так что давай, Анька, ешь быстрее. Спаси Землю от инопланетной заразы.
Мать, увлекавшаяся старой фантастикой, хранившая на своем компе терабайты фильмов полувековой давности, замерла, не донеся вилки до рта. После секундного раздумья аккуратно опустила руку, новым взглядом окинув содержимое тарелки.
— Вон
Анька, казалось, растекшаяся по столешнице окончательно, вмиг подобралась и тихо выскользнула вон. Митник, отломив кусочек хлеба, спешно сгребал остатки соевой подливы.
— Оба, — голос матери заледенел еще, и Митник понял, что задерживаться дольше уже нельзя. Поднявшись, поспешил убраться в свою комнату.
Там уже, хрустя яблоком и взобравшись с ногами на диван, расположилась Анька. Несмотря на то, что ей был отведен свой уголок в зале, большую часть времени сестра околачивалась у него, развлекая и мешаясь одновременно.
— Хочешь яблочко? — спросила она, протягивая Митнику крупный, спелый плод.
— Где взяла? — спросил Митник, принимая угощение.
— Купила, — Анька безразлично пожала плечами, как бы добавляя: «Подумаешь, какие пустяки».
— На какие шиши? — спросил Митник, пряча яблоко в стол. Подавив желание оглянуться на дверь, сел в кресло напротив и уставился выжидательно. Сестра знала о его заначке, но до сих пор ни разу не притронулась к тайнику. Это были деньги, откладываемые на ее учебу. Это она тоже знала.
— Заработала, — ответила Анька с вызовом в голосе, и Митник не стал расспрашивать дальше, боясь обидеть сестру недоверием.
— Молодец, — ответил он, решив, что прояснит происхождение денег позже, по своим собственным каналам. Мать сердито громыхала посудою на кухне. Поскольку воду в их доме включали лишь на пару часов поздно вечером, а в остальное время она текла из крана тонкой струйкой, шум этот не имел ничего общего с уборкой, а носил скорее манифестационный характер. Мать не умела готовить и знала это, но обижалась всякий раз, когда дети устраивали ей представления, подобные сегодняшнему.
— Почему прогуливаешь уроки? — спросил Митник, продолжая допрос.
— Хочешь, чтобы меня погнали из школы? — она швырнула недогрызенное яблоко на стол. Села, подобрав под себя ноги и скрестив руки на груди. — Хорошо, я останусь в следующий раз. Подготовлю доклад «Второй демографический переход как причина деформации базовых социальных моделей».
Митник слабо понял сказанное, но в словах сестры ему почудилась угроза, и потому он поспешил поскорее свернуть разговор в другое русло. Спросил с надеждой:
— Я учебники принес. По менеджменту. Тебе не надо?
— Мне?! Зачем? — Ему удалось сбить сестру с агрессивного тона. Она вновь потянулась за недоеденным яблоком. — Мне бы что-нибудь по культурологии.
Анька мечтала стать искусствоведом. С учетом финансового положения семьи эта мечта была практически неосуществима. Для поступления в вуз нужно было оплачивать факультативы, идущие сверх школьной стандартной программы. Образовательный минимум не предполагал углубленного изучения искусства. Двухнедельные дизайнерские курсы — максимум, на что Анька могла рассчитывать по окончании школы. Митник вздохнул. Потер занывшую вдруг шею.
— Возьми денег из заначки, — сказал он. — Оплатишь завтра свой факультатив. Отдашь учителям, с кем у тебя там хорошие отношения? И попросишь, чтоб проплатили как бы за их счет.
— Правда? — она опешила. А потом кинулась обниматься, жарко шепча на ухо: — Димка! Димочка! Я обещаю! Больше никаких прогулов, никогда!
Митник не любил телячьих нежностей и потому отстранился мягко, ссадив ее с колен на подлокотник кресла.
— Ловлю на слове, — сказал он, зная, что ее все равно не хватит надолго.
Потом они оба обернулись на звук открывшейся двери. Мать картинно замерла на пороге. Успев уже переодеться в бриджи и свитер под горло, делавшие ее стройней и моложе, она опиралась одной рукой о косяк, другую уперев в бок.
— Аня, иди в свою комнату, — сказала мать.
— У меня нет своей комнаты, — как бы между прочим уронила Анька, выскальзывая вон.
Мать недовольно поморщилось. Прошла и закрыла за собой дверь. Стала не спеша присаживаться. Митник понял, что сейчас снова начнутся бесконечные, уже успевшие ему надоесть увещевания. От этой мысли у него внезапно разболелась голова.
— Дмитрий. — Мать, наконец, села на высокий диванный валик. — Где ты ходишь? Чем ты занимаешься? Сегодня приходили из центра занятости, а тебя не было дома. Я не смогла до тебя дозвониться. Мне сказали, у тебя какие-то проблемы с аккаунтом. Они могут приостановить выплату пособия по безработице. Начнутся тяжбы с банком. Мы потеряем квартиру… Дмитрий… Устраивайся на работу. — Она просила его. Это было еще хуже, чем если бы она начала кричать.
— Нет, — ответил Митник. — Мы обсуждали это уже не раз. У нас долг за квартиру. За квартиру, которая не стоит и гроша. И налог на Аньку. Треть моей зарплаты будет уходить в банк, треть я буду тратить на транспорт и перекусы, и на оставшееся ты предлагаешь жить?
— Митя, — она едва не плакала, — зато мы, наконец, развяжемся с долгами!
— Наконец?! — Митник почувствовал, что начинает выходить из себя. — Наконец, это еще минимум десять лет, и то, если мне повезет устроиться на приличную зарплату!
— А если ты заболеешь? — Она сама не заметила, как начала заламывать руки. — У тебя больше нет карточки социального страхования, а так я хотя бы буду уверена, что если, не дай бог, что случится, твое лечение оплатит работодатель.
— Со мной все будет в порядке, — сказал Митник сквозь сцепленные зубы, зная дословно, что услышит в ответ.