Семитысячелетняя молитва
Шрифт:
Тёмно-коричневый аватар осмотрел упавшую на землю руку, и на лице его, наконец, появилась гримаса страха.
— Да кто ты такой?.. Что это за сила?.. — донёсся голос из-под маски с большими круглыми глазами.
Похоже, что боль от раны дошла до его тела, и аватар схватился за обрубок левой рукой. На его страдания указывало и то, что и свет глаза ISS комплекта начал неровно мерцать.
Но тут комплекты стоящих за ним аватаров уверенно вспыхнули. Они словно делились энергией с коричневым аватаром, и комплект в его груди вновь ярко загорелся. Похоже, что все они, как выражался Такуму, состояли в одном «кластере». Клонированные ISS комплекты были генетически близки друг к другу и обладали взаимной связью, напоминавшей связь между «братьями» или «родителями и детьми». Однако их связь была временной и сугубо практической, и потому не была достойна называться «узами». И вновь доказательством этому служило то, что они безжалостно расправились с Буш Утаном, входившим в тот же самый кластер.
«Узы…»
Как только это слово пришло на ум Харуюки, он ощутил в глубине своей души острый зуд.
Это ощущение пронзило его, словно луч света, загоревшийся в кромешной тьме. Далёким эхом раздался чей-то голос:
«Вспомни… и у тебя… должны быть… важные узы!..»
Но в следующий миг с новой силой вспыхнула ярость, заглушив и свет, и голос. Белый буран наполнил его тело, и Харуюки прошептал коричневому аватару перед собой:
— Мне незачем представляться… вы всё равно сейчас сгинете.
— Рано… радуешься…
В самой глубине линз загорелся красный огонёк. Глаз в его груди пульсировал одновременно с комплектами остальных аватаров. Похоже, что он уже забыл о боли, вдвое более сильной, чем на обычном дуэльном поле.
Коричневый аватар убрал левую руку от раны и подал обрубком правой знак. Тут же остальные пятеро аватаров обступили Харуюки. Судя по всему коричневый аватар — лидер их группы, но теперь, когда тот остался без руки, основная угроза будет исходить не от него. Харуюки механически решил, что расправится с ним следующим ударом, и попытался развернуться.
Но вдруг что-то остановило его ноги. Он посмотрел вниз и увидел, что ноги его погрязли в мерцающей зелёной жидкости, из которой торчали ухватившие его за лодыжки руки.
Этот приём чем-то напоминал «Обездвиживание», особенность уровня «Кладбище», но это было не оно. Жидкость, из которой к нему тянулись руки, истекала из аватара слева. Харуюки встретился с ним взглядом и увидел ухмылку на овальной маске. Это Олив Граб.
Харуюки с безразличным видом вонзил клинок, который всё это время держал в правой руке, в сдерживающие его руки. Но металл лезвия не встретил никакого сопротивления и не нанёс никакого урона, просто погрузившись в них. Похоже, что в своём текущем состоянии руки не только крепко держали свою цель, но и обретали неуязвимость к физическим атакам. Анализ атаки же не сработал потому, что всё это время Харуюки не сводил глаз с коричневого аватара.
Окружившие пойманного Харуюки аватары дружно вскинули левые руки (кроме, естественно, Олива). Они сжали кулаки, и их тут же накрыла плотная чёрная аура.
— Хе-хе… мы выжмем и твои очки тоже, — скрипучим голосом произнёс коричневый аватар.
И вот теперь перед глазами Харуюки побежал текст.
«Анализ Атаки: Инкарнационная Техника
Тип: Увеличение Силы Удара
Атрибут: Энергия Пустоты
Уровень Угрозы: 30»
Вместе с ним появились и предполагаемые траектории — пять красных линий, тянущихся от аватаров к Харуюки.
Все они занесли левые руки и бросились вперёд с криком:
— Дарк Блоу!!!
Вперёд полетели прямые удары левыми кулаками, словно выжигающие собой виртуальный воздух. Какой бы крепкой ни была Броня, пять Инкарнационных техник типа «Увеличение Силы Удара» одновременно нанесли бы ей значительный урон. Но Харуюки лишь хладнокровно смотрел на приближающиеся кулаки. Инкарнация увеличивала только силу ударов, их скорость так и осталась на совершенно начальном уровне. Для Харуюки, тренировавшегося уклоняться от снайперских выстрелов красных аватаров, они казались до унылого медленными. Он вновь позволил им подлететь поближе, а в последнюю секунду прошептал:
«…Флэш Блинк».
Вновь послышался глухой вибрирующий звук, и тёмно-серебряный аватар исчез. Руки Олив Граба, державшие его за ноги, тщетно ухватились за воздух.
Харуюки, продолжая уверенно стоять на ногах, телепортировался на три метра назад. На его глазах кулаки пяти аватаров неслись друг к другу на такой скорости, что их было уже не остановить.
Казалось, что грохот сотряс весь мир. На мгновение всё вокруг накрыла тьма чёрного взрыва. Во все стороны хлынула плотная тёмная энергия, но Харуюки устоял, лишь немного отведя взгляд.
Когда дым рассеялся, пять стонущих аватаров уже повалились на землю. Все они лишились левых рук, и раны выглядели так, словно их буквально разорвало. Боль, которую они испытывали, не шла ни в какое сравнение с отрубанием рук острым клинком.
— Не… может… — ошарашенно обронил Олив Граб.
Но Харуюки даже не посмотрел в его сторону и зашагал вперёд, после чего прижал одного из лежавших на земле аватаров правой ногой. Это был их лидер, аватар в красно-коричневой броне. Но теперь у него нет рук, а значит, и возможности применять как Тёмный Удар, так и Тёмный Выстрел.
Он не мог даже говорить, лишь моргал светом своих глаз. Харуюки глухо прошептал ему:
— Ты дважды попался на один и тот же трюк.
Они дважды позволили Харуюки избежать их атак Мгновенным Скачком — вершина глупости, особенно с учётом того, что с момента прошлого уклонения не прошло и суток. Все противники, с которыми Харуюки сходился в честных битвах, смогли бы понять, что к чему, ещё в тот момент, когда он уклонился от лучевой атаки, и стали бы действовать по-другому. Так поступил бы и Аш Роллер.
Аш наверняка сожалел о том, что его одолели противники, утонувшие в могуществе «лёгкой» силы и полагающиеся на численное превосходство. Когда Харуюки подумал об этом, он вновь ощутил в глубине своей души зуд, но он тотчас же вновь обратился в глухой гнев.
Скорее всего, Аш Роллер сейчас призраком наблюдал за происходящим и ждал окончания таймера воскрешения. Но Харуюки, ничуть не задумываясь о том, какие сцены разворачивались перед глазами Аша, начал прижимать к земле когтистую правую ногу.