Семитысячелетняя молитва
Шрифт:
Харуюки вновь потянулся палочками к огромной тарелке, вылавливая новую порцию и сдабривая её имбирём, и одновременно с этим пытаясь отразить нападение:
— У-у меня с Сильвер Кроу много общего. Например... мы оба уязвимы, постоянно требуем дозаправки и боимся статического электричества...
«UI> Это ведь всё недостатки», — кратко вмешалась Утай, не забыв, однако, об этикете и аккуратно сложив перед этим палочки. Фраза вызвала дружный смех.
Через пятнадцать минут с едой и приборкой было покончено, и они перебрались на диваны. На лицах появилась напряжённость.
Расположившись на «командирском» месте, Черноснежка обвела всех взглядом и спокойным тоном произнесла:
— Как мы уже успели объяснить, Харуюки вчера вечером, не без труда, но удалось лишить Броню Бедствия её источника энергии — её негативной Инкарнации. Поэтому Броня на данный момент лишилась своей воли и превратилась в обычное Усиливающее Снаряжение. Но...
Черноснежка бросила быстрый взгляд на Харуюки, и тот кивнул в ответ.
Сегодня во время обеденного перерыва Харуюки пришлось писать рассказ, описывающий события, случившиеся вчера после того, как Легион разошёлся по домам. Естественно, ему пришлось опустить всё, что касалось посещения дома Черноснежки.
— Но при этом, с точки зрения системы, Броня всё ещё паразитирует на теле Харуюки. Без «очищения» Утай упрямые Короли не признают уничтожение Брони состоявшимся. Утай?
Она вновь перевела взгляд, и самый молодой участник Легиона уверенно набрала на клавиатуре:
«UI> Я полностью готова. Именно ради этого я сюда и пришла... но поскольку я пытаюсь отделить вещь уровня Артефакта, очищение займёт немало времени. Как минимум— час.»
— Хорошо. Это значит, что все, кроме Харуюки и Утай, должны будут охранять их от атак Энеми и, если понадобится, гуляющих по полю низкоуровневых бёрст линкеров. Конечно же, мы выберем место подальше от маршрутов больших Энеми, но, как вам всем известно, они чуют Инкарнацию...
Когда Черноснежка затихла, Такуму приятно улыбнулся и сказал:
— И даже если это случится, мы заработаем на них столько очков, что возместим стоимость погружения на неограниченное поле, командир.
— Хе-хе, именно. Если всё будет совсем плохо, мы можем оттащить Энеми в Синдзюку — пусть с ним развлекаются охотничьи отряды Леонидов, — с улыбкой произнесла жутковатую фразу Скай Рейкер.
На этой весёлой ноте совещание и закончилось. Как и вчера, в целях безопасности они подключились к глобальной сети через сервер квартиры Харуюки.
Это уже четвёртый раз за неделю, когда Харуюки погружался на неограниченное нейтральное поле, но впервые за всю неделю он произносил команду «анлимитед бёрст» без страха и сомнения, ощущая лишь тепло и уверенность в своих друзьях.
Будучи «Пылающей Жрицей» Ардор Мейден и «Элементом» Первого Нега Небьюласа, Синомия Утай обладала силой, могущество которой Харуюки видел уже не раз. Она всухую одолела Олив Граба и его ISS комплект, выжгла Буш Утана вместе со всем дуэльным полем, а затем буквально расплавила в магме огромного рыцаря, охранявшего дворец Имперского Замка. Харуюки уже не сомневался в том, что её пламя — одно из сильнейших в Ускоренном Мире.
Но истинная сущность её силы заключалась не в «разрушении», и именно в этом и предстояло убедиться Харуюки.
В качестве площадки для очищения был выбран Коэндзи — территория того самого храма, в честь которого и назван район, в котором жил Харуюки. Конечно, Коэндзи — это буддийский храм, а поскольку Ардор Мейден являлась воплощением синтоистской жрицы, уместнее было бы проводить очищение в синтоистской часовне, но, во-первых, Утай не слишком возражала против храма, а во-вторых, никаких часовен поблизости просто-напросто нет.
Наконец, в-третьих, на поле был активен уровень «Лунный Свет», и ниспадающее на землю чистое сияние луны создавало поистине священную атмосферу, на фоне которой жрица в белом одеянии и багровой юбке выглядела как нельзя более уместно. Она попросила Харуюки встать в самом центре храмовой площади, затем встала в трёх метрах напротив него и вытянула вперёд правую руку.
Её маленькие пальчики зажглись огнём, который быстро превратился в белоснежный веер. Она тут же с приятным звуком раскрыла его и медленно взмахнула им слева направо.
Когда она сделала это, вокруг Харуюки вспыхнули четыре огонька. Стоящие чуть поодаль Черноснежка, Фуко, Тиюри и Такуму, затаив дыхание, смотрели, как Утай отвела веер обратно, а затем встала на носочки…
— «Как скорбно то… что грех цветёт, что сакура, и сеет злобу потаённую…»
Когда в прохладном воздухе неограниченного поля послышались чистые звуки пения, окружающие Харуюки огоньки взвились рокочущим пламенем. У Харуюки покраснело в глазах от огня, а тело его аватара подняло в воздух на метр неведомой силой.
Но Харуюки не чувствовал ни капли страха и полностью доверил своё тело этой силе. Не было ни жара, ни боли, и полоска жизни в левом верхнем углу не регистрировала никакого урона. Но в то же время пламя продолжало гореть и выжигать… нет, «вычищать». Наверное, Черноснежка объяснила бы происходящее как «выжигание объектов, определённых системой, как паразиты», но в голове самого Харуюки, омываемого со всех сторон пламенем, крутились лишь два слова — «узы» и «привязанность».
Конечно, поначалу Броня именно что паразитировала на спине Сильвер Кроу. После этого живущий в ней «зверь» начал говорить с Харуюки, проникать всё глубже в его сознание, а в конце концов пробудился, породив Шестого Хром Дизастера. Но как бы он ни открещивался, он понимал, что ощущал некую привязанность к той части своей души, которой разрушительный нрав Брони пришёлся по вкусу. В конце концов, без этой привязанности он никогда бы не смог так основательно слиться с Броней.
Харуюки ощущал, как могущественное, но холодное на ощупь пламя Утай мягко выжигает оставшиеся в его душе следы этого эгоизма. Он закрыл глаза, раскинул руки в стороны и прошептал своему эфемерному партнёру:
«Эй, зверюга.
Ты знаешь, я никогда не питал к тебе ненависти. Мне… нравились те битвы, что мы провели плечом к плечу.
Быть может, однажды… мы с тобой встретимся снова, при других обстоятельствах. И если это случится, давай сразимся. Неважно, друг против друга или в одной команде… но давай сразимся в истинной дуэли.»