Семитысячелетняя молитва
Шрифт:
— Я-ясно… х-хорошо, пусть будет «западная», рагу из говядины…
— Отлично. Тогда себе я сделаю макароны в соусе.
Черноснежка вытащила из середины башни две коробки, запихнула их в микроволновку рядом с собой и нажала на кнопку.
— Через пять минут будет готово. Можешь идти за стол.
«Это и есть еда, которую ты готовишь сама?» — задумался Харуюки, но решил, что, по крайней мере, кнопку включения на микроволновке действительно нажала она. Убедив себя, что этого достаточно, он поспешил обратно в зал.
Вскоре горячее рагу перебралось из упаковки
— Давай меняться, Харуюки. Открывай рот, — вдруг послышался голос, а перед лицом появилась вилка.
Харуюки рефлекторно открыл рот и получил обильно сдобренные соусом макароны, не утратившие характерной текстуры даже после заморозки. Черноснежка с улыбкой смотрела на то, как он пережёвывал их, а затем опустила взгляд на его тарелку.
— Так, а взамен мне, пожалуйста, вон тут большую морковку…
— А, сейчас…
— Точнее, вон тот кусок говядины.
— А, сейчас… э, не-не-не, ты что! Я его с-с-с-специально берег…
— Сам виноват, что не узнал, что я попрошу взамен. Давай.
С этими словами она закрыла глаза и открыла рот, и Харуюки ничего не осталось, кроме как принести ей в жертву лакомый кусок мяса. Он выловил его ложкой и, сражаясь с собственными чувствами, переложил в рот Черноснежке. Та тут же принялась безжалостно пережёвывать мясо, а затем, всё ещё не открывая глаз, блаженно улыбнулась.
— Всё-таки любая еда кажется вкуснее, когда ешь её с кем-то.
Эти слова точно выразили ту самую мысль, что всё это время вертелась в голове Харуюки.
Какой бы вкусной ни была еда, Харуюки понимал, что Черноснежка каждый вечер ужинала одна. А ужинать в одиночестве тоскливо. Каким бы вкусным и питательным ни был ужин, он не был способен разогнать эту тоску. И Харуюки хорошо знал это чувство.
— Слушай, семпай… — забыв о потерянной говядине, Харуюки попытался выразить переполнявшие его чувства словами.
— М? Мясо уже не верну. Слишком поздно.
— Д-да я не про мясо… это самое…
Он крепко сжал в руке ложку, словно ища у неё защиты, а затем посмотрел точно в чёрные глаза Черноснежки, сидевшей меньше чем в метре от него, и, собравшись с силами, сказал:
— Э-э, прямо сейчас у нас, пожалуй, не выйдет… но может, однажды, мы сможем… ужинать вместе каждый день?..
Это было не так уж невозможно. Даже с учётом того, что ключевой фразой здесь было «каждый день», они могли иногда заходить после школы к Харуюки,
И именно это он пытался выразить своими словами.
Но вот реакцию Черноснежки он не ожидал. Вначале она уронила вилку, которую держала в правой руке, точно в макароны. Она попыталась поднять её, но коснулась пальцем горячего соуса, вскрикнула, попыталась дотянуться до стакана с холодной водой и опрокинула ещё и его.
К счастью, воды в нем почти не было. Харуюки быстро поставил его обратно, а затем ошарашенно посмотрел вперёд.
Черноснежка сидела, прижав руки к груди и не двигаясь. Лицо её было уже скорее красным, но выражения Харуюки не видел. И вряд ли все это вызвано лишь удивлением…
Через несколько секунд она смогла выдохнуть и ответить:
— Опять?.. Ты опять это сделал?
— Э? Что значит, опять?.. Мы уже обсуждали с тобой ужины?
— Нет… тема, может, и новая… но ты уже во второй раз чуть не перегрузил мою сосудистую систему.
После этой непонятной фразы она протяжно вздохнула. Затем она посмотрела прямо в глаза всё ещё ошарашенного Харуюки и нежно улыбнулась ему. Эта улыбка показалась Харуюки смутно знакомой.
— Хорошо… я готова обещать тебе столько раз, сколько нужно.
Встав, она обошла стол по кругу и протянула Харуюки руку с оттянутым мизинцем.
— Что же, давай поклянёмся друг другу.
Харуюки неуверенно протянул руку и зацепился за её мизинец своим. Черноснежка начала медленно качать их руки, улыбаясь и приговаривая:
— Обещаю. Когда-нибудь мы с тобой будем ужинать вместе каждый день.
Глава 11
21 июня, пятница. 7 часов вечера.
Дома у Харуюки, как и вчера, собрался весь Нега Небьюлас. К сожалению или к счастью, Кусакабе Рин, Аш Роллер, сегодня не пришла. Ей влетело от отца за то, что она пришла домой после восьми вечера, и поэтому он строго приказал ей сегодня вернуться домой вовремя.
— А я-то думала, почему такой колоритный персонаж почти не участвует в ночных дуэлях... — протянула Тиюри, раскрывая для себя ещё одну тайну.
«Родитель» Рин, Фуко, усмехнулась.
— В том, что касается вождения, она не то что скутером, даже велосипедом управляет с трудом. Конечно, в Ускоренном Мире мало Идеалов, но они всё же есть, а вот Рин, пожалуй, уникальный случай Антиидеала.
— А-ха-ха, это точно! Хотя, Хару тоже весьма близок к уровню Антиидеала.
Неожиданно оказавшийся под ударом Харуюки выронил лапшу.
Естественно, перед ними в очередной раз была еда, приготовленная мамой Тиюри, причём сегодня она сделала своё фирменное блюдо. При этом еда была крайне простой: для парней она приготовила просто варёную лапшу, а девушкам — суп с лапшой и специями. Но хотя на приготовление мама Тиюри потратила каких-то двадцать минут, жарким летом смешанная со льдом лапша казалась невероятно вкусной. Особенно когда рядом ей же наслаждались твои друзья.