Семнадцать мгновений Вейдера

Alma

Усталость не исчезла. Он вглядывался в холоизображения, пытаясь угадать, кто из всей когорты агентов справится с задачей такого масштаба.

Боба Фетт. Этот король шантажа поистине смог бы найти подходящие выражения для запугивания каламари, да такие, что президент с премьером сгребли бы плавники в кучку и побежали бы подальше территорий Сси-Руука.

Скайуокер прекрасно помнил, как вытащил двадцатитрехлетнего Бобу с Кесселя, наткнувшись на него в процессе расследования давно забытых дел графа Дуку. Фетт был человеком, в котором беспринципность уравновешивалась каким-то непонятным, негласным кодексом охотников за головами. Ему не была известна ни жалость, ни сострадание к кому-либо. С другой стороны, он никогда не шел на убийство людей, которых он сам не считал в чем-либо виновными. Видимо, Фетт всерьез верил в свое предназначение быть санитаром Галактики

и очищать ее от взяточников-сенаторов, продажных политиканов и подобного им контингента. Уже в двадцать лет он был виртуозом своей профессии, если так можно назвать дело, которому он посвятил жизнь. Он мог проникнуть куда угодно, оставшись незамеченным, и устранить кого угодно… Фетт попался в руки имперцев исключительно благодаря предательству своего доверенного лица в корускантском банке, и, тем не менее, отказался сотрудничать с государственными структурами, видимо, надеясь на побег. Ну да, сбежишь ты с Кесселя... а вот с Темным Лордом там можно повстречаться. Вейдер самолично координировал более половины лучших охотников за головами в Галактике, но, кроме расчета, было что-то еще, заставлявшее его по особому относиться к этому конкретному наемнику. Благодаря Кеноби Вейдер прекрасно знал его «генетическую» предысторию, но никогда не подавал и виду об этом. Для себя Энекин уяснил одно – Боба был воспитан без матери, и стал настоящим ребенком войны, таким же жестоким, как сама война. Вейдер увидел в нем частицу себя, и дело было не в шлеме и доспехах. Он углядел в Фетте ту самую хорошо знакомую ненависть, которую старательно избегал все эти годы, не позволяя ей прорасти в его душе. В отличие от Фетта, у него было детство. Пусть даже омраченное Татуином, но это было его детство, тот кладезь воспоминаний, где еще продолжал существовать светловолосый мальчишка Энекин, где жила Шми Скайуокер, которая каждый день готовила вкусный обед и звала сына домой... Как бы не было горько потерять мать, именно воспоминания о ней до сих пор согревали сердце, не дав ему оледенеть даже в то время, когда, казалось, весь мир рушился… У Фетта же не было ничего, кроме треска бластерных лучей и клацанья мандалорских доспехов в качестве азбуки жизни.

Боба ненавидел графа Дуку, впутавшего их семью в создание армии клонов, люто ненавидел убийцу отца Мэйса Винду, а с ним и весь джедайский Орден. Возненавидел он и Палпатина, когда услышал от Вейдера, на кого в реале работал Винду и кто заказывал всю эту музыку. Тогда же Темный Лорд сообщил Фетту, кто такой Скайуокер на самом деле, попутно представив доказательства, что это именно он уничтожил и графа Дуку и Винду. Остался только Палпатин – этот тезис Вейдер, безусловно, поостерегся произносить вслух, но Фетт раскусил его план без слов. Так Скайуокер заполучил союзника. Дабы формально оправдать своеобразную амнистию Фетта, Вейдер выдумал ему пару сложных заданий, а затем как бы отпустил восвояси. Позднее Фетт смог прославиться в определенных кругах. Он исполнял «заказы» высших чинов Империи, работал на СИБ, совершил невозможное – человек с лицом республиканского клона-штурмовика втерся в доверие к Бэйлу Органе. И как будто принадлежал только себе… Мало кто смог бы предположить, что Боба работает на Темного Лорда Ситхов.

«А ты многому научился, мой мальчик», - сказал Вейдеру Палпатин, узнав о его делах с Феттом. «Раньше ты гнушался работы с подобной публикой».

У него хватило благоразумия, чтобы не ответить: «Вы были таким прекрасным учителем, повелитель». Император любил только те двусмысленности, которые выходили из его уст.

В любом случае, Фетт стал полезнейшим из его людей, прекрасным шпионом, наемником, взломщиком и все такое прочее в десятикратных пропорциях, но так и не приобрел никакого политического веса.

«Это не выход. Его могут вообще не послушать».

Капитан Пиетт? Живая противоположность Бобы Фетта. Республиканец по убеждениям, а не по партийной принадлежности. Воспитанный в хорошей семье – не в смысле материального благополучия или аристократизма, а в смысле нравственных устоев. Корускантский университет, высшее техническое образование с отличием. Вступление в Альянс. Имперская военная академия. Тоже с отличием. Человек, решившийся на то, чтобы служить под носом Темного Лорда. Да, только за одно это его можно уважать...

Возможно, он и есть единственно правильная кандидатура? По крайней мере, Пиетт способен выполнять все, чтобы ему ни поручили. Значит, справится и с ситховой дипломатией.

«Теплее, теплее... Но я с таким трудом протащил его на «Экзекъютор», заменил данные досье в имперских базах данных – и здесь тоже не обошлось без Фетта! – зачем светить его в ту минуту, когда он нужен мне во флоте?»

Темный Лорд выключил монитор компьютера и, стянув перчатки, принялся растирать сами собой закрывающиеся глаза, понимая, что сейчас он свалится от усталости...

«Вот почему ситхи предпочитают Тьму Свету... Тьма – это нечто ласковое, мягкое, а Свет режет глаза и не дает человеку отдохнуть...»

Нет, нельзя... Он должен решить эту задачу. Кроме него, никто этого не сделает.

А что, если... Вейдер вспомнил о некоем Мадине, в данный момент несшем службу где-то во внешних территориях. Когда-то он был одним из самых амбициозных имперских генералов. Но вот уже почти целый год ставленник Таркина упорно добивается близких контактов с Сопротивлением. Четырнадцатилетняя карьера доблестного имперского вояки поначалу не давала шансов для того, чтобы Альянс с распростертыми объятиями принял его в свой внутренний круг. Собственно говоря, сама Мон считала, что Мадину можно доверять. Но, хоть сенатор обычно и не ошибалась, Риикан и Додонна были категорически против. Мадин поставлял великолепные сведения и даже уверял Мотму, что располагает еще множеством высокопоставленных имперских офицеров, которые с удовольствием оказали бы поддержку Альянсу. Тем не менее, сам генерал до сих пор не решался открыто перейти на сторону повстанцев, оправдываясь тем, что в Империи он будет полезнее.

У Вейдера возникло серьезное подозрение, не играет ли Мадин на две стороны, но последующее расследование обнаружило фальшивую ноту. Генерал вообще ни за что не променял бы отличную карьеру в Империи на смутное будущее дерзких революционных посягательств, если бы не одна история, которую он тщательно скрывал как от имперцев, так и от повстанцев.

В тот самый день, когда упрямствующая принцесса спорила с гранд-моффом, супруга генерала вместе с маленькими детьми прибыли на один из альдераанских курортов. Таркин в одночасье превратился из покровителя в заклятого врага, уничтожив все мечты о мирной жизни после разгрома разбойников из Сопротивления. Так один из наиболее перспективных военачальников Империи возненавидел государство, идеалы которого прежде не подвергал сомнению.

«Вызвать генерала прямо сюда, на «Экзекъютор», и поговорить с ним? Но сначала предложить Палпатину послать его в составе новой делегации на Мон-Каламари. Только под каким соусом подать его Императору? Почему военный сможет сделать то, с чем не справились наши лучшие дипломаты? А очень просто. Мадин продолжит начатые мной агрессивные переговоры, и будет выступать как личный представитель Дарта Вейдера».

Скайуокер решил, что теперь он, наконец-то, заслужил отдых, и кое-как устроился в рабочем кресле. Он мгновенно уснул, вернее, провалился в сон. Последней мыслью проскользнула смутная перспектива пробуждения от боли в затекших плечах – он начисто забыл снять доспехи...

Глава IV. Три осколка кривого зеркала

Под дождями плачет желтых лип конвой...

Где же ты, удача? Что стряслось с тобой?

Вслед каким знаменам

Ты летишь в зеленом

С непокрытой головой?

Л. Бочарова. Где же ты, удача?

Каким будет ваше повеление, учитель?

Я полагаю, твоя лаактинская операция прошла удачно?

«Когда это облава на третьесортной планетке была интересна Императору? Он же не думает, что арестовать кого-то из руководства Альянса ТАК легко...»

Да, мой повелитель. Мы ликвидировали одну из баз, снабжавшую Альянс продовольствием и оружием.

Кривизна сморщенных губ Палпатина на голограмме неприятно задергалась:

Встань, друг мой. Что еще ты хочешь мне сообщить?

«Он угадал. Невзирая на расстояние, несмотря на то, что он сам вызвал меня на связь, ситх понял, что я хочу что-то спросить. Что ж, будем действовать прямолинейно».