Семнадцатилетние
Шрифт:
Игорь встал, взял рюмку и, взглянув на сестру, погрозил ей пальцем.
— Друзья мои! — патетически начал он. — Я знаю, что вы ждете от меня... Но я скажу о другом. Нет никакого сомнения, что вот этот, дорогой мой Светлячок, стоит первого тоста. Надо быть ее братом, чтобы понять, какая она сестра! Но не думайте, пожалуйста, что эта роза без шипов! Правда, Петя? У нее есть крепкие острые колючки, и она себя в обиду не даст. И это очень хорошо, Свечка! Так и надо! Но первую рюмку я все-таки поднимаю не за тебя. В другом климате, в других
Екатерина Андреевна встала и с улыбкой чокнулась сначала с Игорем, затем со Светланой. Она была счастлива вполне. Для матери нет выше награды, чем любовь детей. Ради этого она готова была пережить вдвойне большие трудности и жертвы. Без всякого жеманства, без ложной скромности охотно приняла она этот Тост и с достоинством чокалась с гостями.
Петя не сводил глаз с Тамары, словно она собиралась выпить взрывчатую жидкость. Девушка сделала глоток, поморщилась, удивленно подняла брови и неторопливо принялась за еду.
— Тамара, как опыт? Вы согрелись? — спросил Игорь.
— Извините за выражение... нормальный человек такую гадость пить не должен, — серьезно ответила Тамара, и все рассмеялись.
Игорь взял бутылку портвейна и, обойдя стол, остановился позади Лиды, чтобы долить ее рюмку.
— Игорь! Я не подозревала, что вы способны на высокие чувства, — заметила она, имея в виду тост.
— Вы же меня совсем не знаете, Лидочка; Я даже на лирические чувства способен, — тихо и многозначительно ответил Игорь, — Алеша, передай Катину рюмку, — сказал он, видя, что Катя услышала последнюю фразу и с удивлением подняла голову. — Ты плохо ухаживаешь за соседками.
— Они заняты пельменями, я не хочу мешать, — ответил Алеша.
— Ну ясно! Я в жизни не едала такого кушанья! — похвалила Женя. — Светка, неужели ты сама делала?
— А что тут особенного! — ответила Светлана, взглянув на мать и сильно покраснев. — Любая сделает.
— Не скромничай, — сказала Катя. — Я, например, не сделаю, Тамара тоже...
— Не знаю... — промычала та.
Пельмени быстро исчезали, и Светлана, разложив на тарелки остатки, взяла пустое блюдо и пошла на кухню за второй порцией. Здесь ее догнал Игорь и обнял за плечи:
— Золушка моя дорогая!.. Ты довольна своим праздником?
— Игорек, неужели ты пьян? — спросила Светлана. — С двух-то рюмок? Вот так моряк!
— Я не от вина пьян, Свечка. Я от нее пьян...
— А я тебе не верю.
— Почему?
— Потому что настоящую любовь всегда скрывают от посторонних глаз.
— Откуда ты знаешь... Стоп! Что это? — спросил он, заметив часики.
— Подарок.
— От кого?
— Угадай!
— Неужели Алешка?! Да нет, откуда у него такие
— От Сергея Ивановича.
— Неужели! Вот хороший старик... А я для нее пустое место, — с искренним огорчением сказал он. — В глазах мороз до сорока градусов.
Светлана наполнила блюдо пельменями и.вручила его брату.
— Неси!
Тамара с удивлением поглядывала по сторонам. Когда Игорь внес блюдо с возгласом: «Есть еще порох в пороховницах!» — она громко спросила его:
— Игорь, а почему в глазах у меня все плывет?
— Потому, уважаемый экспериментатор, что глоток водки и рюмка вина в отдельности сравнительно безопасны, а вместе бунтуют.
— Что же теперь делать?
— Наблюдайте, что будет дальше. Со временем из вас выработается хороший дегустатор. Вот прекрасная профессия! Из вашего класса никто не догадался ее выбрать?
— Прочитайте лекцию, Игорь, — сказала Катя. — У нас еще многие не выбрали профессии.
— Как! До сих пор? Мама, ты слышишь?
— У. девочек это сложнее, чем у вас, — заметила Екатерина Андреевна.
— Мы более тонкие и чуткие, — прибавила Лида.
— А если точнее, то более нерешительные и разборчивые, — притворно добродушным тоном возразил Игорь. — Посмотрел я, как вы материал на платье выбираете. Всю полку вверх ногами перевернете, все куски развернете — и ничего не купите... Так вы и профессию выбираете... Да и не только профессию.
— А что? — спросила Катя.
— Не стоит говорить.
— Игорь! Это на вас не похоже, — упрекнула Женя.
— Женихов! покосившись на Лиду, сказал Игорь, и все засмеялись.
— Женихов, к сожалению, не мы выбираем, а они нас, — заметила Лида.
— Вот это да! — оживился Игорь. — Алеша, мотай на ус!
Весь вечер Светлана находилась в каком-то блаженном состоянии. Сердце ее было переполнено счастьем, и улыбка не сходила с лица. Она любила мать, любила братьев, любила своих славных подруг. Она была рада, что в день ее скромного праздника все довольны и веселы. Изредка украдкой она бросала взгляд на Алешу, но сейчас же отводила глаза. Почему-то ей было неловко и даже немного страшно оттого, что он так близко. Казалось, что стоит ей встретиться с ним взглядом — иона непременно выдаст себя. Нет, об Алеше она будет думать только наедине с собой, когда ее никто не видит.
Школьный зал наполнялся детьми. Девочки предъявляли регистраторам и дежурным у дверей свои комсомольские билеты и чинно проходили в зал. Вторая смена уже начала заниматься, и в коридорах было пустынно.
Константин Семенович сидел в учительской и, прислушиваясь к доносившемуся гулу голосов, смотрел на медленно жующую Марину Леопольдовну. Такой «обед» не редкость для сильно загруженных учителей, особенно живущих далеко от школы.