Семья моего мужа против развода
Шрифт:
Зеленые очи рыжеволосой смотрительницы заискрились многообещающим огнем, она ухмыляется, показывая два пальца – столько у меня было в распоряжении:
– Дерзайте!
Оскал этой девушки был ничуть не менее опасным, чем ее подопечного льва.
Я поспешила вернуться в карету и приказать везти меня на центральный в столице рынок. Духи Шарлотта купит в лавке восточных товаров только через два года. Но ведь они могут продаваться там уже сейчас? Как обычно, пылиться и ждать главную героиню романа, благословленную автором всевозможными читерскими лайфхаками.
Лавку оказалось отыскать далеко не просто. Торговая площадь, через которую запрещено передвигаться верхом или с помощью экипажа, была широкой и вытянутой. Казалось, что в любое время суток здесь сновала толпа народу. Готова поклясться, в своей жизни Юнис еще никогда не ходила так много пешком, как сегодня я.
Лавок с восточными товарами, только в этом районе столицы, пруд пруди.
Я не Шарлотта, никакого чутья на сокровища у меня нет, приходилось заходить в каждый магазинчик, заглядывать в каждую палатку и спрашивать, продают ли они парфюмерию. А если да – то рассматривать весь представленный ассортимент в поисках заветного флакона в форме сердца из черного непрозрачного стекла с золотым ключиком на ленточке вокруг горлышка.
Хвала богам сюжета за это детальное описание!
Часы на возвышающейся над рыночной площадью башне пробили половину первого. У меня осталось меньше часа. А успехов никаких.
– Девушка-красавица, ищешь что? – немолодая женщина в платке и с хитрой улыбкой прожженной торговки преградила мне путь.
– Да, - отрезала я, не желая продолжать беседу.
– Взгляни на мои товары, вдруг что приглянется глазу и сердцу.
– Потом, - отмахнулась я, замечая еще одну вывеску и намечая направление.
Старуха не отставала.
– На любой вкус ароматы издалека. Ты была в Кармии? Это моя родина.
Кармия была восточным государством.
Я остановилась. Терять нечего.
– Заинтересовалась? – улыбнулась женщина, являя рот, в котором не хватало нескольких зубов.
На шее у нее висел сундучок. Она ловко поддела замочек, и он открылся. Гармошкой разъехались полочки с выстроенными в ряд цветными пузырьками различных форм и размеров.
Черный был один.
С золотым ключиком на ленте.
– Этот! – схватила я. – Беру его! Сколько?
Любимыми словами торговца во всех мирах были не «Я тебя люблю», а «Почем?» «Беру» и «Сдачу оставь себе». Женщина в платке хитро блеснула черными восточными очами.
– Двести!
Сдурела бабка! Я бы поторговалась, но теперь богата до неприличия. Спасибо муженьку. Полезла в ридикюль и сунула в руку ей две банкноты.
– Сдачу оставь себе, - говорю слова любви на языке денег.
– Вай, вот дела! Сердечное тебе спасибо, девонька! Откроем с сыном свою лавку, заживем…- прилетело мне в спину. Я бежала со всех ног обратно к началу площади, где оставила экипаж.
Откроют лавку, только по сюжету это случилось бы через пару годков.
Зоосад и стрессующий Алфи остались в том же состоянии, в котором и были два часа назад. Только грива льва существенно уменьшилась. И ворота были открыты. По просторам парка бродили люди. А у вольера золотого льва столпилась целая толпа. То еще зрелище, полулысый самец льва.
– Я уж думала, ты не объявишься, - приветствовала меня Жозефина, перекрикивая гомон посетителей и отрывая взгляд от наручных часов.
– Если получится, дай слово, что заберешь обвинения, - выдыхаю рвано я.
А когда, кстати, мы с рыжулей перешли на «ты»?
– Не терпится на это посмотреть.
Я достала флакончик в форме сердца и щедро облилась душистым ароматом луговых цветов и непонятного мускуса.
Воняли они редкостно. У герцога чувства к Шарлотте настоящие, иначе подобными помоями он бы ни за что не надушился. Мужик! Респект!
– Как мне пройти к нему? – уточнила у опешившей от вопроса любительницы животных, кивая в сторону ничуть не смущенного вниманием зрителей Алфи, выдергивающего из гривы клочья.
– Сдурела? Он тебя задерет!
– Дай мне войти, - упрямо прошу рыжую.
Приправа из неизвестного происхождения парфюма должна сделать меня неугодной в пищу. Верно же?
– Нельзя, - Жозефина качает головой строго.
– Всю ответственность беру на себя.
До чего меня довела жизнь – по собственной воле лезу в вольер ко льву.
– Артефакт или чары, что-то ты же используешь, когда кормишь его и осмотр проводишь! С ними пустишь?
Через пять минут надеваю на себя странную на вид остроконечную шляпу в цветочек, которую мне выдала хозяйка зоосада и прохожу через задний вход на территорию царя зверей, усердно работающего над собственным облысением.
Да, нервничаю. Так, что коленки трясутся и ноги еле держат. Веры в то, что цветастый, аляпистый головной убор может меня сберечь, нет.
– Алфи, мой хороший. Не подведи, - приговариваю тихо.
Лев быстро замечает незваного гостя на своей территории. Его жалостливый взгляд тут же приобретает желание убивать. А может, эта шляпа на него так действует. Я бы тоже на его месте убила за подобное уродство.
Публика только и ждет дальнейшего поворота событий. Им бы только хлеба и зрелищ. Где-то среди них стоит рыжеволосая Жозефина, хмуро скрестив руки на груди.
Я приближаюсь к месту отдыха льва – большому плоскому камню.
Ноздри животного подрагивают. Он странно фырчит. Не понимает, что за дела. Если эта бабка меня обманула, если духи не с востока, если вообще черный флакон в форме сердца с золотым ключиком – это привычная упаковка…
Алфи спрыгивает на землю. И медленно, пригнувшись, шустрит ко мне, ведет носом.
А потом падает на спину, подставляя свое пузико.
Ах ты мой хороший, мой толстый, несносный котяра!
– Вот так! И чего это ты начал так загоняться? Подумаешь, прогулялся по городу, так страшно было? – приговариваю, почесывая пузико льва под оглушающую тишину посетителей зоосада. – Противный Эдвард тебя обижал, да? Плохой мальчишка, обидел такого хорошего львенка!