Семья Моро и город бедняков № 44. История первая

Сибирь Яна

– Послушай, Юний, мне нужно, чтобы ты еще раз дал мне кое-что в долг, – уверенно произнесла Гбемизола, и только одному Богу было известно, сколько душевных сил она истратила на эту просьбу.

– Ох, неужели ваши дела так плохи? – изображая сочувствие, отозвался хозяин лавки. – Даже не знаю, что вам сказать, тетушка Гбемизола. Даже не знаю, что сказать. Вы уже должны мне довольно внушительную сумму и ко всему прочему, я не могу быть до конца уверен, что вы расплатитесь со мной в ближайшем будущем.

Юний смаковал момент. Он знал, что женщина обязательно с ним рассчитается и вернет все до последней монеты, но если бы он сразу согласился

пойти ей навстречу, то тогда у него не было бы возможности показать Гбемизоле, что он гораздо «выше» ее и что если она хочет его благосклонности, то ей придется хорошенько постараться.

– Разве я когда-нибудь подводила тебя? – спросила Гбемизола и впилась глазами в прищуренные глаза хозяина лавки.

Юний слегка вздрогнул. Он всего раз испытал на себе хищный взгляд этой дикой женщины и навсегда его запомнил. Гбемизола хоть и была уже не молода и была не так проворна, как в лучшие свои годы, но она еще вполне могла дать отпор любому, кто посмел бы ее оскорбить.

– Ну, хорошо, хорошо, – залепетал Юний и отвел глаза в сторону. Потом он на секунду исчез за прилавком, а когда появился, то в его руке была большая книга, в которую хозяин лавки записывал всех своих должников. – Выбирайте товар, Гбемизола, а потом мы вместе посчитаем ваш общий долг.

Гбемизола с трудом сделала вид, что не услышала последних слов Юния. Отец Магориан последовал ее примеру и чтобы не смущать женщину, он приблизился к хозяину лавки, пока она выбирала товар и, положив на прилавок две монеты, быстро отчеканил:

– Мне бутылочку красного вина и небольшой кусочек хорошего сыра.

– Сию минуту, – отозвался Юний. При виде денег он всегда становился чуточку счастливее и капельку добрее.

Взяв из вечно грязных рук Юния бумажный пакет со своим завтраком, отец Магориан начал искать повод, чтобы задержаться в лавке. Ему не хотелось оставлять почти свою женщину наедине с таким невоспитанным мужланом как Юний и он стал делать вид, что хотел бы приобрести еще что-нибудь. В это время Гбемизола уже выбрала все что ей нужно и в пол голоса озвучивала это хозяину лавки. Юний складывал продукты ей в корзину и каждый раз как отворачивался к полкам, чтобы взять там банку кофе или коробку сахара он недвусмысленно закатывал глаза. Его голову жгла мысль, что он снова отдает свой товар и снова не получает за него денег, а такие жизненные моменты были продавцу в тягость.

– Теперь давайте считать, – ласково произнес Юний и стал быстро листать свою книгу. – Ну, вот и ваша страничка. Ох, да у вас тут накопился внушительный долг! Надо что-то с этим делать, милая Гбемизола, а то мне придется перестать помогать вам.

– Я же сказала, что разберусь с этим, – коротко ответила женщина. – Надеюсь у тебя, Юний, хватит терпения, и ты не станешь делать глупостей.

Юний замялся и стал притоптывать одной ногой, чтобы скрыть раздражение и не начать грубить Гбемизоле на глазах у служителя церкви. Как же ему хотелось плюнуть в лицо этой женщине и сказать ей, что она для него просто мусор. Что он ни за что на свете не стал бы ей помогать, если бы только в городе не ходили слухи о том, что у Гбемизолы много таких товарищей, которые с радостью вспорят ему брюхо.

– Разумеется, я подожду, – процедил сквозь зубы Юний, пытаясь изобразить на лице улыбку. – Неужто мы с вами, два хороших человека, не сможем договориться? Ну, уж нет! Не бывать этому! Берите свою корзину и идите с Богом и не думайте плохо о вашем друге, простом торговце Юнии.

Гбемизола не поверила ни единому слову хозяина лавки, но сказать об этом в открытую она не могла. Он был ей еще нужен. В лучшие времена она не стала бы даже здороваться с таким гнилым человеком как Юний, но лучшие времена ушли и пока не думали возвращаться. Возможно, если бы Гбемизола жила одна, то смогла бы сводить концы с концами, как и делала это до того момента пока не приютила двух бедных приезжих девушек к которым жители Города бедняков №44 сразу отнеслись скверно.

Гбемизола взяла свою корзину и уже собралась покинуть продуктовую лавку, как на ее пороге возникли люди, которых она хотела видеть меньше всего. Три джентльмена, которые можно сказать ворвались к Юнию, издавали такой оглушительный ядовитый смех, что отец Магориан от неожиданности даже перекрестился.

– Зачем же так шуметь, господа, – сказал служитель церкви, поправляя шляпу. – Такими звуками можно и небеса разбудить.

– А разве небеса должны спать, в то время как простой люд уже проснулся и вернулся к своим страданиям? – с издевкой спросил один из джентльменов, который был крупнее и наглее двух своих товарищей. – Кому, как ни вам, отец Магориан знать, что Бог обязан просыпаться вместе с людьми и охранять их. Ведь это он их создал, значит, и отвечать за них должен он. Или я не прав?

Отец Магориан смутился от такой наглости и богохульства и скорее всего, любому другому человеку он бы плюнул под ноги и сказал бы, что Бог все видит и слышит и что даже его терпению иногда приходит конец. Вот только в данном случае, положение осложнялось тем, что служитель церкви прекрасно знал богохульника, и время от времени проводил в его доме интересные вечера за игрой в карты.

–Не нам с вами рассуждать о том, что и кому должен Бог и должен ли вообще, – только и смог ответить отец Магориан, крепко прижимая свой пакет к груди. Ему вдруг стало неловко, и он захотел немедленно уйти.

Гбемизола, которая наблюдала за этим действием со стороны, испытала стыд за священника, но постаралась не подать виду. К чему бранить того, кого уже не переделать. Женщина оглядела присутствующих мужчин и в который раз утвердилась в своем мнении, что с таким ассортиментом ей уже никогда не выйти замуж.

Джентльмена, который в открытую потешался над церковным служителем звали Матвей Шагарин. Ему было около тридцати лет, и он обладал не только внушительными физическими данными, но еще и колоссальной способностью наживаться на бестолковых людях. Когда он только приехал в Город бедняков №44, а это было около четырех лет назад, ему сразу показалось, что этому мрачному потрепанному городишке не хватает радости и веселья и он решил это исправить. Купив себе двухэтажный дом почти на окраине, на той стороне, где находилось кладбище, Матвей, не теряя времени, организовал для жителей развлечение. Он стал устраивать собачьи бои.

Некоторые старожилы города были против такого поведения приезжего мужчины и всячески открыто порицали его действия, но Матвею было все равно. Матвей видел в своем деле забаву, которая, к тому же приносила ему хороший доход, ведь не только жители города, но и те кто приезжали в поездах, были не прочь посмотреть на подобное зверство. Приезжие богатые люди считали, что такое времяпровождение все лучше, чем утомительное блуждание по поезду в ожидании, когда товарные вагоны разгрузят и загрузят и они вновь смогут продолжить свой путь.