Семья на первом месте
Шрифт:
Дорогуша — это больше не звучит как нечто оскорбительное и пренебрежительное.
— Пожалуйста, дорогуша, — шептал Пьюси, тяжело дыша ей в шею. Он привстал и снова коснулся её губ. — Алина, — горячий язык скользнул в её рот, касаясь её языка и дёсен. — Мерлин, — простонал волшебник, сжимая кулаки. — Алина, — хрипел Пьюси, прикасаясь к её влажным щекам пальцами. — Моя Алина, — его слова лишь провоцировали горькие слёзы.
Она не хотела быть его, не хотела, чтобы он дотрагивался до неё, чтобы целовал. Его касания лишь причиняли боль.
— Остановись, — прошептала волшебница, и он мигом взглянул на неё,
— Алина, — простонал юноша, слезая с девушки и переворачиваясь на спину, его руки притянули её к груди, поглаживая спину с выпирающимися шрамами. — Моя Алина, — шептал волшебник в её тёмные волосы, прикрыв глаза.
В то время как девушка сжимала его рубашку и, уткнувшись в плечо, тихо плакала. Представляя, что рядом Джеймс, что это он обнимает её, что это он шепчет её имя.»
— Как у вас с ней? — прервал молчание Крауч-младший, наблюдая за луной, которая пробиралась сквозь темные тучи. Этой ночью звёзд видно не было.
— Лучше, — отозвался Пьюси и, выхватив сигарету из рук друга, закурил, чуть покашляв. Рядом сидящий волшебник прыснул.
— Вы уже, — поиграл бровями светловолосый, Этелберт резко обернулся, испепеляя его взглядом. — Она хороша в постели? — продолжал волшебник, не замечая нарастающую злость юноши. — Фигурка у неё что надо, — Барти всё не затыкался, продолжая испытывать того на прочность. — Я бы и сам не прочь… — договорить он не успел, так как орущий Пьюси столкнул его в сугроб, а тот хрипло рассмеялся.
— Ещё хоть слово о моей жене, и я размажу твой череп, — сквозь зубы вопил юноша.
— Да брось, — отмахнулся Крауч и, поднявшись на ноги, снова уселся на скамейку рядом с волшебником. — Я всего лишь хочу знать, как ты к ней относишься, — пожал плечами и снова достал пачку сигарет.
— Какая тебе разница? — спросил Этелберт, косо поглядывая на друга и до боли сжимая руки в кулаки.
— Не ревнуй, — прыснул светловолосый. — Я всё ещё дружу с Рабастаном, — Пьюси согласно кивнул. — Лина тоже не последний человек в моей жизни. — Крауч помедлил, и голубоглазый пнул его под ребра, требуя продолжения. — Мой папаша всегда относился ко мне как к куску дерьма, если не хуже. — Бартемиус горько усмехнулся. — Когда мне было семь, я впервые узнал о Хогвартсе и захотел попасть на Когтевран, — Пьюси глянул на друга, взгляд которого не отрывался от морской глади. — Разумеется, я рассказал ему об этом. Надеялся, что он останется довольным, а он лишь посмеялся надо мной. — Волшебник изнутри закусил щёку, стараясь не поддаваться эмоциям. — Я расплакался и убежал в лес, который был недалеко от поместья Малфоев, если ты помнишь.
— Помню, — отозвался Этелберт, — там ещё оборотни водятся.
— И не только они, — прыснул волшебник. — Я уж и не знаю, как долго там пробыл. — Его карие глаза взглянули на друга, тот тоже был истерзан своим отцом. — Алина прогуливалась по нему и собирала цветы, пока её все искали и опасались худшего. — Этелберт замер, услышав знакомое имя, от которого мурашки побежали по спине. — Она присела на корточки, не боясь запачкать подол своего новенького платья, и
— А кто первый?
— Моя мать, — поджал губы кареглазый, — наверное, я её разочаровал.
Оба так и просидели, кутаясь в тёплые мантии и выкуривая маггловские сигареты, от которых першило в горле.
Наступил рассвет. Переглянувшись, юноши поднялись с мест и направились в небольшой лесок, захватив несколько бутылок молока, которые любили каменные тролли.
***
Поместье Лестрейнджей
Алина и Сириус трансгрессировали во Францию с помощью порт-ключа, любезно подаренным её старшим братом. Девушка с обеспокоенностью взглянула на друга, и тот ободряюще сжал её руку, уверяя в том, что всё будет хорошо.
Сказочной красоты сад покрылся белоснежными сугробами, а маленькие Берии отправились в спячку до первых цветов.
— Я рядом, — прошептал Блэк и повел её к витражным дверям. — Всё будет хорошо, змеёныш. — Алина сильнее вцепилась в его руку, а он не смог сдержать улыбку.
Молодые люди зашли в поместье, где их дожидался эльф по имени Тоби, который, как и всегда, был мил и приветлив. Эльф любезно сопроводил волшебников в светлую гостиную.
Рабастан поднялся с кресла и быстро настиг сестру, вовлекая её в крепкие объятия.
— Он будет рад тебя видеть, — прошептал юноша и, взяв девушку за руку, повёл её к отцу.
Сириус чувствовал себя третьим лишним, но он будет здесь, потому что это нужно ей. Его вовсе не обижает пренебрежительное отношения Лестрейнджей, так как он понимает, что они всего лишь хотят защитить свою сестру. В этом они были схожи, ее безопасность и счастье было превыше всего.
— Bonjour papa,{?}[Здравствуй, папочка] — брюнетка присела к седовласому мужчине, глаза его мутно оглядели волшебницу. — Это я, — позвала она его снова, понимая, что он её совсем не узнает. — Твоя звёздочка, — холодная ладошка коснулась дрожавших и сухих рук.
Мужчина выдернул их из-под её ладоней и недоверчиво притянул к своей груди, опасаясь того, что волшебница может причинить ему вред. Алина не смогла сдержать слёз, которые упали на её тонкие ручки. Отец её не помнит.
— Отец, — позвал его Рудольфус, — это Лина, наша Лина.
Себастьян снова взглянул на плачущую девушку, которая улыбалась сквозь слёзы. Его рука потянулась к её лицу, и она приблизилась ближе, целуя ладони отца.
— Моя звёздочка, — сквозь кашель прохрипел мужчина. — Ты снова со мной, — его вымученная улыбка вновь спровоцировала девичьи слёзы.
Даже Блэк, стоявший чуть в стороне, закусил нижнюю губу. У него никогда не было таких отношений с родителями и, судя по всему, уже не будет. И всё же он помнил, как в далёком детстве Вальбурга Блэк читала на ночь сказки Барда Бидля, а он отказывался спать, не желая расставаться с матерью на долгую ночь.
Да, и Регулус был тогда совсем другим. Невинным мальчиком, прячущимся в постели старшего брата от громкой грозы. А теперь его братишка пополнил ряды убийц. Как же много всего переменилось.