Семья Рэдли
Шрифт:
Может быть, это из-за Уилла. Он говорит уже пять минут, отвечая на Кларины вопросы, и останавливаться, по всей видимости, не собирается.
— …дело в том, что ради себя мне к заговариванию крови прибегать нет нужды. Мне ничто не угрожает. Полицейские меня никак приструнить не могут. Видишь ли, в Манчестере существует особая организация, называется Общество Шеридана. Она состоит из практикующих вампиров, которые поддерживают друг друга. Это типа профсоюза, только его представители
— А кто такой Шеридан?
— Никто. Шеридан Ле Фаню. Старый писатель-вампир. Давно умер. Не важно, дело в том, что каждый год они передают в полицию список, и полицейские не трогают тех, кто в нем числится. А я всегда почти на самом верху этого списка.
— Полицейские?— переспрашивает Роуэн. — Так, значит, им известно о существовании вампиров?
Уилл качает головой:
— Большинству нет. Не известно. Но в манчестерской полиции есть несколько осведомленных лиц. Все это тщательно скрывается.
Роуэн, похоже, глубоко взволнован. Он становится еще бледнее, чем обычно.
А у Клары готов очередной вопрос:
— То есть, если мы попадем в этот список, полиция нам ничего сделать не сможет?
Уилл смеется:
— Для этого надо быть практикующим вампиром, иметь несколько серьезных убийств за плечами. Но может быть, это выход. Я мог бы познакомить вас с нужными людьми. Использовать свои связи…
— Плохая идея, Уилл, — обрывает его Хелен. — Не думаю, что нам нужна такого рода помощь.
Питер ест, а остальные продолжают разговаривать. Он жует полусырое мясо, которое все равно кажется ему пережаренным. Смотрит на жену, наливающую себе «Мерло», — руки у нее все еще дрожат.
— Хелен, с тобой все в порядке? — спрашивает он.
Она вяло улыбается:
— В порядке, честно.
Но когда раздается звонок в дверь, она аж подпрыгивает. Питер берет бокал и идет к двери, молясь по пути, как и его жена, чтобы это не оказались снова полицейские. Так что в кои-то веки он испытывает облегчение при виде Марка Фелта. У гостя в руках большой рулон бумаг.
— Я принес планы, — поясняет Марк. — Ну, ты помнишь. О которых я тебе рассказывал. Пристройка ко второму этажу.
— Да, точно. Мы вообще-то…
— Просто завтра вечером я уеду по работе, так что подумал вот, хорошо бы сейчас обсудить.
Питер не очень-то вдохновлен.
— Ладно, конечно. Заходи.
Минуту спустя Марк уже разворачивает свои строительные планы.
А Питеру хочется еще ягненка.
А лучше целое стадо.
Или капельку крови Лорны.
Он смотрит в свой бокал, на маленькое озерцо «Мерло». Зачем он вообще его пьет? Вино должно помогать им чувствовать себя
— У нас вино открыто, если хочешь, — повинуясь долгу гостеприимства, предлагает он Марку и подходит к наполовину выпитым бутылкам, стоящим около тостера. Хватает одну из них, думая о том, как же повезло Марку — каждую ночь спать с Лорной в одной постели.
— Давай, — соглашается Марк. — Спасибо.
Питер наливает вино. Его передергивает, когда из гостиной доносится хрипловатый голос Уилла:
— …просто тонул в ней!
Питер понимает, что и Марк это слышал и что он, похоже, хочет сказать что-то, не относящееся к перепланировке дома.
— Послушай, Питер, — начинает он. — К нам сегодня полицейские заходили. По поводу мальчика, который пропал с вечеринки. Было упомянуто имя Клары.
— Да?
— Да, и если я лезу не в свое дело, скажи мне прямо, но мне интересно: что же с ней случилось в тот вечер?
Питер видит свое искривленное отражение в тостере. Глаза, глядящие на него с изогнутой хромированной поверхности, кажутся огромными и страшными. Его вдруг охватывает желание прокричать правду. Сообщить соседу, решившему поиграть в Пуаро, что Рэдли — кровопийцы. Но он вовремя одергивает себя.
— Наглоталась чего не следовало. А что?
Он поворачивается, держа в руках два бокала.
— Извини, — отвечает Марк. — Я просто… Еще этот мужчина в фургоне. Кто он?
Питер протягивает Марку бокал.
— Мой брат. Он ненадолго. Немного чудной, но в целом славный парень. Родственники, сам понимаешь.
Марк кивает и берет бокал. Ему явно хочется расспросить подробнее, но он сдерживается.
— Итак, — переходит к делу Питер, — что за проект?
Марк начинает рассказывать, но Питер улавливает лишь обрывки его монолога.
— …хочу построить… первый этаж… пристраивали в пятидесятых… риск… что та стена, которая стоит сейчас, пострадает…
Питер делает глоток и вообще перестает что-либо слышать. Совсем не похоже на то вино, что он пил. Вкус изысканный и насыщенный, как сама жизнь.
Он в ужасе взирает на свой бокал.
Оглядывается на бутылки и понимает, что Уилл оставил среди них свою. Думает, под каким бы предлогом забрать бокал у Марка. Но уже слишком поздно. Марк попробовал вино, и оно ему так понравилось, что остальное он, к ужасу Питера, проглатывает залпом.
Марк ставит пустой бокал с выражением неземного блаженства на лице.