Шрифт:
Глава 1
– Виктория! Тори! – вздрагиваю, неприятный холодок по спине пробегает.
Крик раздается из шикарного дорогущего автомобиля. Я его еще, когда выходила с рынка заприметила. В нашем маленьком городке такие тачки редкость.
– Прекрати меня игнорить! – хриплый голос водителя, будто кнутом по оголенным нервам проходится.
Краем глаза замечаю, что машина со мной поравнялась.
Чего я такая дерганная стала. Зовет он неизвестную Тори. Мне какое
Отчего-то страшно. Пугает меня этот водитель, словно именно меня преследует.
Это центральная улица. Тут многолюдно. Еще светло. Причин для паники нет. А мне грудь будто когтями кто царапает. Все же ускоряю шаг. В руках тяжеленные пакеты, сегодня хозяин много фруктов списал, и я первой добралась до ящиков. Такие персики выцепила, загляденье! А виноград, яблоки, лимоны, груши, пусть не первой свежести. Обрежу кое-где и вкуснотища. Еще и зарплату сегодня дали, у соседки со скидкой продуктов накупила.
Неугомонный мужчина в машине начинает оглушительно сигналить. У меня невольно ускорение включается. Практически бегу. В переулок сворачиваю. Это ж надо накрутить себя на ровном месте!
Только успела выдохнуть, что все позади, как автомобиль появляется в переулке, на тротуар выезжает, преграждая мне путь. Из него выпрыгивает мужик в черной футболке и светлых джинсах. И на меня угрожающе надвигается. Хищника напоминает, готов разорвать. Темно-карие глаза сверкают звериным блеском, рельефные мышцы перекатываются под смуглой кожей. Он истощает опасность. Во рту мгновенно пересыхает.
– Вот и встретились, Тори! – хватает меня за руку. Пакет выпадает, и мои персики катятся по асфальту.
– Вы ошиблись, – от страха язык заплетается. – Я Лена.
– Серьезно? – черные глаза прожигают во мне дыру. Он смотрит с каким-то бешенством, алчностью, вглядывается в мое лицо, изучает. Кровь прилила к щекам. Мне стало нечем дышать.
– Абсолютно, – пытаюсь говорить уверенно. Нельзя показывать хищнику свой страх.
На вид ему за тридцать, черные блестящие волосы, прямой нос, высокие скулы, губы четко очерчены, не красавец, но есть в нем какой-то магнетизм, что не дает отвести взгляд.
– Это все того стоило? – его ярость ощутима на физическом уровне. – Прекрати ломать комедию.
– Мужчина, отстаньте от меня! – в панике выдергиваю руку. – Кто вы вообще такой?!
Что этому холеному бешеному зверю от меня надо? Он перепутал меня с кем-то. Это очевидно. Но как теперь от него сбежать?
– Я твой муж, – до боли сжимает мое плечо. Через ткань куртки ощущаю его обжигающие пальцы. Стальная хватка мне не выбраться.
Смысл сказанного доходит не сразу. Медленно пробирается сквозь пелену страха.
– Что за чушь! – фыркаю. Липкий ужас расползается в груди. Я его боюсь. Он опасен. Маньяк! Чудовище!
Не завидую я его жене. Но как доказать безумцу, что я не она?
– Какая же ты дрянь, инсценировать свою гибель, ладно бросить меня, но оставить родного сына! – рычит мне в лицо.
Вот это приплыли. И как на это реагировать? Я бы расхохоталась, если бы не было так страшно. Ситуация до идиотизма комичная и при этом до жути опасная. Он же неадекват, я не знаю, на что способен. Может, закричать? А если шею мне свернет? Или в машину свою затолкает. Как назло, в переулке ни души.
– У меня прекрасная семья, муж и ребенок. А я вас вижу впервые, – кричу срывающимся голосом.
Может так удастся до него достучаться? Сказать правду. И надо успокоиться, нельзя его провоцировать. Он же псих! Но вот странность, чем дольше смотрю в его лицо, тем больше оно мне кажется знакомым. Будто я уже где-то видела эти хищные черты.
Нет. Ерунда. Как говорят, у страха глаза велики. А тут он с этими нелепыми рассказами про жену и брошенного ребенка. А вдруг он от горя… того… свихнулся. На мгновение стало его жалко.
– Уже хахаля себе завела? Очередного олуха охмурила? – он все не унимается. Между черными бровями пролегла складка, взгляд парализует.
– Я вам еще раз повторяю,– стараюсь говорить спокойно, агрессия его еще больше из себя выведет. – Вы обознались. Я с мужем знакома много лет. Он единственный мужчина в моей жизни.
Он дернулся так, будто я ему пощечину влепила. Глаза почернели, в них столько боли я гнева, что страх новой волной накрывает. В висках кровь стучит, голова кругом.
– Думала, мордаху новую себе слепила, и я не узнаю? – губы искажает болезненный оскал. – Тряпки эти драные напялила. В захолустье спряталась. Тори, я тебя с закрытыми глазами в аду по запаху найду!
А вот это уже меня задело. Сам того не ведая, на больную мозоль наступил. Денежная яма в нашей семье из-за меня. Только моя вина, что мы остались без нормальной квартиры, и до сих пор расплачиваемся с долгами.
– То, что у вас горе, не дает вам права сыпать оскорблениями! Не у всех есть возможность сорить деньгами! – слезы выступили на глазах.
Этот псих каким-то непостижимым образом давит на болевые точки. Задевает личное, мои переживания. Словно его боль вокруг распространяется, как заразная болезнь.
– Тори, хирургам глаза не переделать, твой зеленый омут, навсегда отравой под кожу въелся. Жива, – мотает головой, сжимает челюсти, так что желваки ходуном ходят, – Сколько лет… а я ведь поверил, оплакивал тебя лживую дрянь.
– Мне жаль, что у меня такие же глаза, как у вашей супруги. Но у меня дочь. Ей четыре года. Я не ваша жена, услышьте вы меня, наконец! – всхлипнула, шмыгнула носом.