Семья в законе
Шрифт:
Юля ушла, а душа сжалась от образовавшегося в ней вакуума. Голова свесилась на грудь, а рука потянулась к рюмке... Осушить графинчик – и домой, купить по пути чекушку, выпить под одеялом, чтобы заснуть, ни о чем не думая... А то, что рабочий день не закончился и на службе дел невпроворот, об этом Павел и думать не хотел. Все равно, что там да как. А если вдруг уволят по несоответствию, то не страшно. Все равно ведь нет никакого смысла жить дальше. К Лене нужно, туда, за облака, ждет она его там...
А если нет, если не ждет? Если нет никакой загробной жизни?..
– Э-э, нет, так не бывает, – вслух не согласился он с самим собой.
И
– Есть жизнь на Марсе, я же чувствую...
– А если нет?
Он вскинулся, услышав женский голос. Поднял голову и в мерцающей дымке увидел сидящую за столом Лену. Он уже привык к таким видениям. Единственно, что удивляло его сейчас, что призрак появился в людном месте и заговорил.
– Должна быть... Ты же меня ждешь?
– Где?
– Там, на небесах... Лена, я давно пытался тебе сказать...
– Я не Лена. Я Юля.
Дымка рассеялась, одурманенное хмелем сознание прояснилось, и до Павла дошло, что действительно перед ним Юля. Ее черты лица, ее костюм. Только взгляд такой же, смущенно-влюбленный, как у Лены.
– Ты вернулась?
– Как видишь.
– А как же дети?
– Они все равно у бабушки. Она будет только рада, если они у нее останутся.
– Хорошо, когда есть бабушка, – кивнул Павел. – И дедушка – тоже хорошо... Плохо, если дедушка нехороший...
– Если ты про моего отца, то я к нему своих детей не вожу... У Эдика очень хорошая мама, и она очень любит детей. И ей все равно, что Соня ей не родная...
– От первого мужа?
– Да... Его убили. Эдика посадили, а Саша погиб. Бандитская пуля...
– Во славу семьи? – в саркастической усмешке скривил он губы.
– Проклятая слава... Раньше отец хорошим был, складом на заводе заведовал. Он же сидел, если ты не знаешь. После армии попал в нехорошую компанию... Но ведь он все равно хорошим был. Если бы ему не доверяли, завскладом бы не поставили. А поставили, потому что доверяли. И дом у нас был свой. Старый, от прабабушки, но я же помню, отец всегда что-то делал: то красил, то крышу стелил, то забор... Он всегда хозяйственным был. И о семье заботился. И маму очень любил... А когда мамы не стало, он с ума стал сходить. Почти как ты. Он же до сих пор не женился, потому что ее любит...
– Понимаю, – неожиданно для себя растрогался Павел.
– Я вижу, что понимаешь, – робко и тепло улыбнулась Юля.
Она сейчас так была похожа на Лену, что Павел едва справился с желанием нежно ее обнять, привлечь к себе, пригреть, приласкать... А ведь она бы не отвергла его, если бы он вдруг позволил себе такую смелость.
– Только не понимаю, зачем он людей убивает, – спросил он, чтобы отогнать непрошенное наваждение. – Может, он, правда, с ума сошел?
– Не знаю, может быть... – пожала она плечами. – Он собрал нас всех, сказал, что бизнесом решил заняться. Я тогда только-только начинала работать. Но у меня профессия хорошая была, меня бизнес не интересовал. А Стас и Лева как неприкаянные были – техникум закончили, а работы нет. Семен из армии вернулся, Ждан еще учился. Им всем эта идея понравилась, взялись за дело... Ты представь, пустырь на окраине города, а надо из него рынок сделать. И это при том, что в городе уже были другие рынки. Но ничего, они справились. Ограду поставили, ряды построили, худо-бедно дело пошло... Потом и муж мой присоединился. Чем больше становился рынок, тем больше возникало проблем. То чиновники со всякими проверками, то милиция... И криминал, конечно же, куда без него?.. С чиновниками проблему решали, с криминалом... С азербайджанцами конфликт вышел, из-за цветов, кажется. А может, это повод был. В общем, война, стрельба... Сашу моего убили... Потом Эдик появился... Но и его я потеряла...
– Ну почему же потеряла? Признание своей вины и хорошие адвокаты – это всего десять лет тюрьмы. А потом есть еще условно-досрочное освобождение. Ты еще молодая, дождешься.
– А если я не хочу ждать? – Юля пронзительно и даже с вызовом посмотрела на Павла. – Если я не могу жить с человеком, который убивает...
– Его вина еще не доказана.
– Это ты мне говоришь?.. Не надо ничего доказывать, мне и без этого все ясно.
– Я бы мог сказать, что у твоего Эдика есть алиби.
– Так скажи.
– Не скажу.
– Почему?
– Потому что ты можешь понять меня превратно. Подумаешь, что я нарочно провоцирую тебя. Чтобы ты дала показания против своего мужа... А я не хочу этого. Даже больше тебе скажу, я не хочу, чтобы он сидел. Он там, а я здесь, с тобой. Это нечестно. Честно, когда он на свободе, а я с тобой... Меня его право на тебя не волнует. Меня волнуешь ты сама...
Юля поджала губы, похоже, для того, чтобы сдержать наползающую на них счастливую улыбку. И глаза опустила, чтобы не выдать засветившийся в них радостный огонек.
– Я не должен был этого говорить, но и молчать не могу. Мне хорошо с тобой, тепло и светло... И я не хочу, чтобы ты уходила.
– Тогда не прогоняй меня, – тихонько проговорила она.
– Я тебя не прогоняю.
– Прогоняешь... Мне, кажется, нам сегодня без такси не обойтись, – сказала она.
И подозвала к себе официантку, заказав бутылку водки и горячие блюда.
– Только водку в бутылке, – заметно заплетающимся языком потребовала она. – А то знаю я вас...
– Что ты знаешь? – весело спросил Павел, когда официантка отошла.
– Знаю... Мне Эдик рассказывал, как они к пьяным относятся. И обсчитать могут... А в графинчик остатки недопитой водки сливают...
– Остатки сливают не только пьяным, – насмешливо заметил он.
– А нетрезвым тем более... Будем надеяться, что нас не обманывали! – Она медленно помахала указательным пальцем перед собой.
Или она и вправду была пьяна, или притворялась, чтобы хоть как-то оправдать кажущуюся ей нескромность своего поведения.
И в последующем она налегала на водку, чтобы раскрепоститься. Как будто чувствовала, что Павел не предложит ей продолжить наступивший вечер вместе и где-нибудь в уединенном месте.
А он действительно не мог позволить себе такую смелость. Тем более пригласить Юлю к себе домой, где все дышало Леной. Даже сильно выпив, он не желал изменять своей жене. И неважно, что Юля была похожа на нее, и пахло от нее родным...
Юля долго смотрела на опустевшую бутылку, ждала, когда он сделает шаг навстречу. Но Павел упорно молчал.
– Я бы еще немного выпила, – сказала она, с трудом пошевелив языком. – Только не здесь...
Он видел, как она мечется между «за» и «против». Она не хотела уходить отсюда без него, но и первой сделать предложение боялась. К тому же у нее муж в тюрьме, и ей никак нельзя было быть с человеком, который его посадил... Но, все же по ее глазам было видно, что «за» перевешивает «против». Павел ждал, что Юля предложит отправиться к ней домой. И готовился ответить мягким «нет». Но она молчала. Тогда он заговорил сам: