Семья в законе
Шрифт:
– Да, конечно... Может, я что-нибудь приготовлю? – заплетающимся языком, неуверенно спросила она.
– А сможешь?
– Э-э, не знаю...
– Может, я сам посмотрю, что там в холодильнике?
Он нашел бутылку водки, сыр, колбасу, банку с огурчиками. Больше ничего и не нужно.
Юля лежала на диване – пьяная и веселая. Она кое-как села, чтобы взять поданную рюмку.
– За любовь? – спросила она.
И протянула к Павлу свободную руку, чтобы обнять его за шею. Уклоняться он не стал, но и вплотную приближаться к ней тоже...
– Думаешь о своей Лене? – с грустью
– Думаю.
– Ты очень-очень ее любишь. Я не спрашиваю, я ей завидую...
– Нечему тут завидовать. Она ничего не получала, пока была жива.
– И я ничего не получаю... Саша не любил меня. Эдик тоже... А я любви хочу... Ну тебя к черту, Паша!
Отчаянно махнув рукой, она потянула к бутылке. Но он опередил ее, сам наполнил рюмку.
– Не надо к черту. Я к ней хочу. А она не у черта, она хорошая была... Она ждет меня на небе.
– Ты сумасшедший... Я такая же... Два сапога пара... Только ты не хочешь, чтобы мы были в паре...
– Может, и хочу. Но Лена перед глазами стоит. И она не хочет...
– А может, хочет... Я правда, сумасшедшая, если такие мысли в голову лезут.
– Какие такие?
Юля протянула рюмку, чокнулась с ним и выпила. Долго кривилась от горечи, потом сказала:
– И Лена с тобой... И я с тобой... Ты никогда не пробовал втроем?
– Что? – не сразу понял он.
– Да этот глупый таксист сказал, так же глупо подумала и я... – Юля покраснела, но продолжала смотреть Павлу в глаза. – Ну, это совсем не то, что он сказал... Я живая, а Лена нет. Мы как бы вдвоем, но Лена с нами. И ты со мной, но как будто с ней... Так она поймет, как ты ее любишь. А то, что ты там думаешь о ней, убиваешься, это все не то. А если ты будешь со мной, как с ней, тогда она поймет... Только ты не думай, что я этого хочу. Просто мне тебя жаль... Что это я такое говорю! Ну, конечно, хочу... Хочу! Потому что сумасшедшая! Такая же, как и ты... Говорят, сумасшествие не заразно. А мне так уже не кажется... Ну, чего же ты молчишь?
– Мне кажется, что это не только сумасшествие. Это еще и какое-то извращение.
– Никогда еще не извращалась...
– Может, и начинать не надо?
– А ты сам как думаешь?
– Давай выпьем!
– Я уже пьяная... Голова уже не в порядке... – накрыв глаза ладонью, запинаясь, проговорила Юля. – Несу какой-то вздор... Только почему-то не противно... Что со мной, а?
– Пить надо меньше.
– Зачем тогда наливаешь?
– Не хочешь, не пей.
Но Юля выпила. Раз, другой... Сначала она замолчала, не в силах ворочать языком, затем закрыла глаза и, свалившись на диван, заснула.
Досталось и Павлу. Он должен был встать и покинуть этот дом, но водка расслабила его так, что лень было напрягать мышцы. Он решил немного посидеть в тишине, чтобы прийти в норму, но сон одолел и его.
Проснулся он среди ночи, пьяный и тяжелый. Юля спала на диване, подобрав ноги. Он поднялся, снял со стола на кухне скатерть и накрыл женщину. Немного постоял, любуясь ею, а затем ушел...
Глава 11
Дождь давно уже прошел, а щетка дворника реверсом, с гулом и скрипом скребла по лобовому стеклу. Гром над городом не гремел, но молния все же сверкнула. Она ударила водителя темно-синей «Хонды» точно в лоб, оставив после себя маленькую дырочку с кровавой каймой. На лице покойника застыла гримаса предсмертного ужаса. Он сидел за рулем своего автомобиля, когда к нему подошел убийца; он видел, как тот направлял на него пистолет и, прежде чем умереть, успел испугаться, что называется, до смерти.
Киллер ушел, а машина так и осталась стоять на светофоре. Сначала к ней подъехал экипаж ГИБДД, затем оперативно-следственная группа. Павел уже собирался ехать домой, когда в кабинет к нему зашел Стрельнев и велел ехать на Олимпийскую улицу, где произошло убийство. Он подъехал сюда одновременно с начальником управления по борьбе с организованной преступностью.
Место происшествия давно уже было оцеплено, автомобили пущены в объезд, и светофор сиротливо мигал желтым светом. Все, не видать больше покойнику зеленого света.
– Майор, ты убийство на Гаражной улице расследовал? – обращаясь к Никифорову, спросил полковник Харчев, главный рубоповец.
Этот кряжистый мужчина с темным, будто дубленым лицом, был в штатском, но Павел не раз встречался с ним по роду службы и прекрасно знал, кто он такой.
– Я.
– Была версия ограбления, а ты ее на заказное перевел, правильно я информирован?
– Правильно.
– Здесь, похоже, такая же ситуация. Убийца в парике был, с бородой, в очках. И пистолет с глушителем...
– Я в курсе, – кивнул Павел. – Мне говорили.
– И что ты об этом думаешь?
– Шерше ле Бурбон.
– Что? – удивленно и с интересом глянул из-под косматых бровей на него полковник.
– Как говорят французы, ищите Бурбона... Обманные маневры мафии. Дескать, не Лихопасов Блинкова убивал. Мы посадили его зря, потому что настоящий убийца вот он, сегодня опять объявился. Не удивлюсь, если вдруг выяснится, что Крыжов, – Павел кивнул на покойника, – и Блинков на Гаражной улице убиты из одного оружия...
– М-да, зная Бурбона, можно и такое предположить, – Харчев задумчиво ущипнул себя за подбородок.
– И предполагать надо. Надо на чистую воду выводить.
– Как? Доказательств нет, а на одной оперативке, сам знаешь, далеко не уедешь.
– Его сынки внаглую действуют. На следователя давят, на меня. Ну, я-то ладно, а вот Цветкова уже на грани нервного срыва...
– И ничего с ними не поделаешь. Потому что все – в рамках закона. А что вне рамок, то за кадром... Выяснять надо, каким боком Крыжов Бурбону мешал. Так просто убивать он не станет... Если это вообще Бурбон.
– Убийца Блинкова – зять Бурбона.
– Да, я в курсе, – кивнул полковник. – Я этого Блинкова у вас, наверное, заберу, с этим вот, с Крыжовым, объединять будем...
– Баба с возу – лошадь рада. Да и не занимаюсь я этим делом. Прокуратура его ведет, а я так, на подхвате. Только подхватывать нечего. Разве что вещдок удержать.
– Вещдок?
– Ну да, дужка от очков, в которых преступник был. На ней вся доказательная база строится. А у Бурбона везде все схвачено. Как бы не исчезла вдруг эта дужка...