Семья в законе

Колычев Владимир Григорьевич

– Нет. Мы в Москве ресторан открыли, Эдик теперь будет работать там. Да и дом ему не принадлежит...

– Но вещи я хоть могу собрать?

– Да, конечно... Пошли.

Павел расплатился по счету, из полусумрака бара вышел на яркий свет улицы, направился к джипу, на который показал ему Семен. Ощущение было таким, будто он шел под конвоем. Но ведь так все и было. Не важно, нужна ему Юля или нет, но он попал под пяту ее семьи. Обратного хода нет. Но может, это и к лучшему?

Глава 19

Из

окна офиса рынок напоминал гигантский муравейник. Но все же верней было сравнить его с пастбищем, где муравьи добывают для себя пищу. Самый ценный продукт для них – медвяная роса. Они заботятся о тле, которая выделяет этот сок, вплоть до того, что на зиму забираются ее в зимовье, чтобы она не замерзла. Но жителям города вовсе не нужно заботиться о своих дойных коровах, для них уже все приготовлено на рынке. Молоко, мясо, яйца – бери, что угодно, только плати. И берут, и платят, и разносят по своим муравейникам. Много берут, много платят, много несут, потому и бурлит жизнь на рынке. Продукты, одежда, стройматериалы, техника – все, что есть, все продается. А это деньги, часть из которых остается здесь, на рынке, и достается его владельцам.

Когда-то Северный рынок был заросшей травой площадью, огороженной сеткой-рабицей. Торговые ряды представляли собой столы, грубо сколоченные из обрезной доски, о здании администрации можно было только мечтать. И десяти лет не прошло, а перемены произошли невероятные. Крытые торговые ряды из пластиковых конструкций, павильоны, бутики, склады – словом, цивилизация. И воры здесь – явление редкое. Одна головная боль – азербайджанцы. Народ, в общем-то, мирный. Но в любом тихом омуте – своя мафия. Впрочем, Сафар и Муслим за решеткой, кое-кто из их боевиков также греет нары. Остальные затаились, исчезли с рынка. Но работа идет, Лева со своим бойцами ищут и потихоньку выводят заразу. Рядовых торговцев никто не трогает, пусть себе работают. А голову этому непослушному телу нужно рубить...

И с охраной вопрос решен. Семья разорвала договор с фирмой «Гарант», и теперь все, принадлежащие ей рынки, охраняются собственными силами. После того, что произошло с Пауком, его людям доверять никак нельзя. В исчезновении Шестакова новое руководство «Гаранта» обвиняет Семью. И хотя доказать никто ничего не может, смутное недовольство все-таки наблюдается. И еще неизвестно, чем все закончится...

– Семен Савельевич, ваш кофе!

Бурыбин отошел от бронированного окна, опустился в директорское кресло, и только тогда посмотрел на секретаршу, которая ставила на стол фарфоровую чашку с «капуччино».

Симпатичная девушка. Хоть и худенькая, но весьма аппетитная. Блузка, правда, скромная, без декольте, и юбка длинная, но все это можно было бы снять... Можно было бы, если бы Семен был полноценным хозяином этого кабинета. Но директором Северного рынка официально числилась его дражайшая супруга. И Лиза, что так мило сейчас улыбалась ему, была ее секретаршей. К тому же, при всей своей доброжелательности она так просто в руки ему не дастся. А не просто с ней сладить будет очень трудно: у девчонки

черный пояс по каратэ. И пистолет у нее в ящике секретарского стола. А еще у Татьяны – два телохранителя, представители женского, но отнюдь не слабого пола...

Татьяна сейчас обходила территорию рынка. Обычное для нее дело, но душа у Семена была почему-то неспокойна. Вроде бы все в порядке. «Гарант» покойного Паука, можно сказать, под контролем, азербайджанская мафия также под пятой, но ведь и те и другие точат ножи на Семью. И он сам пострадать может, и жена... Может, потому последнее время он пропадает на рынке. И все его люди с ним...

– Спасибо, Лиза, – кивнул Семен.

Хороша девушка. Но, если честно, не до нее. Что-то неспокойно на душе, и сны в последнее время плохие снятся.

Только он сделал глоток кофе, как зазвонил мобильный. На дисплее высветилось «Стас». Не ответить на такой звонок нельзя.

– Семен, брат, беда! – тревожной сиреной прозвучал голос Стаса. – В Леву стреляли!

– Живой?

– Да. Но ранение серьезное. Пуля прошла в двух-трех сантиметрах от сердца.

– Снайпер?

– Похоже на то.

– Взяли?

– Нет, ушел.

– Кто?

– Думаю, «Гарант». Собираться надо, решать.

– Где?

– Я не знаю... Что-то мне хреново, брат, – с нездоровыми хрипами в голосе еле слышно сказал Стас. – Голова закружилась... Ты погоди, я перезвоню, – как будто на последнем издыхании пробормотал он.

В трубке послышались короткие гудки, но Семен сразу же перезвонил брату. И не зря. Трубку взял телохранитель Стаса. Надрывным от суматошных переживаний голосом он сообщил, что босс в туалете, и его выворачивает наизнанку в унитаз.

– «Скорую» вызывай, а я сейчас!

Но Семен даже из кабинета выйти не успел. Двери распахнулись перед самым его носом, и в кабинет вошел полковник Харчев, начальник Старобоярского РУБОП. Его сопровождали два оперативника в штатском и несколько бойцов СОБРа.

– Какого черта? – рассвирепел Семен.

С каким удовольствием он вынул бы из кобуры пистолет и пристрелил полковника. Его не пугал сам арест, его злило, что РУБОП встал серьезным препятствием на пути к брату, который, возможно, доживал последние минуты.

Лева с пулей в груди, отравление Стаса и его собственный арест воспринимались Семеном как лошадки с одной карусели, которую закрутила некая враждебная сила.

– Гражданин Бурыбин, вы арестованы, – безапелляционно сообщил Харчев. – Вот постановление на ваш арест. Будьте добры – ваши руки!

Никто не спешил прийти Семену на помощь. А сам в одиночку против спецназа он выступить не решился. И позволил обыскать себя и арестовать с покорностью человека, уверенного в том, что в самое ближайшее время он будет на свободе.

– Может, все-таки скажете, почему на мне наручники? – спросил Семен.

– Ну, начнем с незаконного предпринимательства, – насмешливо сказал Харчев. – Сейчас на складах рынка будет произведен обыск. При наличии контрафактной продукции произведем арест и изъятие...