Семя Ветра
Шрифт:
– Шет окс Лагин сейчас очень занят, он не может поговорить с тобой, Надзирающий над Равновесием. – Именно такой ответ получил Ганфала полчаса назад возле шатра Сиятельного князя.
Рыбий Пастырь чувствовал себя отвратительно. Или даже хуже, чем отвратительно. Если только оно бывает – это «хуже». Предательское головокружение. Слабость в чреслах. Язык покрыт толстым слоем зловонного золотистого налета. Пальцы дрожат. Перед глазами то и дело встает почти непроницаемая бордовая пелена.
Да, дорого заплатил он за сокрушение Густой Воды.
– Эй, вы! Чего развалились в карауле? – рявкнул Ганфала на пьяных в дым варанцев.
Вояки неохотно встали и отвесили Ганфале более чем умеренные поклоны. Неохотно, лениво, едва ли не пренебрежительно!
«Ни одна собака не посмела бы вести себя так еще два месяца назад», – грустно заметил Ганфала, поднимая полог своего шатра. Одинокое ложе, холодное ложе старика.
Но сон не шел к нему. Шет окс Лагин занят. Он, видите ли, занят. Еще одно оскорбление! Явное, наглое и недвусмысленное! Шет окс Лагин – важная птица. Настолько важная, что может себе позволить плевать в лицо своим союзникам накануне решительного сражения?!
Ганфала открыл глаза. Странный шорох – как будто кто-то толчет песок в ступе. Глупости.
Шет окс Лагин. Он совершил ошибку, полагая, что Шет послужит его целям, а затем уберется восвояси. Похоже, это он, Ганфала, послужит целям Шета, а потом уберется. Куда? Какие это будут «восвояси»?
Что там за возня снаружи? Ганфала плотнее завернулся в одеяло, сшитое из шкурок морского калана. Зябко. Впереди только осень и ничего кроме осени. Шет окс Лагин пренебрегает им. «Он, видите ли, занят!» – негодовал Ганфала, ворочаясь с боку на бок.
Впрочем, все не так уж и плохо, как может показаться. Шет окс Лагин имеет многое, но не Семя Ветра. Он, Ганфала, – истинный хранитель Семени, и в его руках, а не в руках Шета, судьба вод, суши, людишек.
Ганфала улыбнулся и сел на ложе. Его правая рука нашла под одеждой медальон, висящий на серебряной цепи. Медальон с Семенем Ветра. С его последней отрадой.
Герфегест не знал, что он принес из Сармонтазары. Наивный и простодушный Конгетлар. Кто бы мог подумать, что Конгетлары могут быть простодушными? Значит, могут.
Рыбий Пастырь вынул медальон из-под одежд и поднес к глазам, чтобы получше насладиться волшебным зрелищем. Медальон был у самого сердца, но металл ничуть не нагрелся. Все жизненное тепло ушло, все жизненное тепло растрачено…
Ганфала осторожно открыл медальон. Вот оно. Вот. Глаза его засияли. Дыхание участилось. Теперь он не видел ничего вокруг. Ничего, кроме Семени Ветра. Он не слышал ничего вокруг, кроме Первопричинного Ветра, разглаживающего морщины мироздания. И, разумеется, он не заметил Слепца, чей ложноязык, алкающий Семени, вспорол шелковый полог шатра с голубым полумесяцем на боку.
А когда Ганфала все-таки заметил его, обороняться было уже поздно.
– Назойливость – худшая из добродетелей, – сказал Шет окс Лагин слуге, только что отказавшему Ганфале в аудиенции.
Слуга покорно склонил голову, как бы соглашаясь с господином, и принялся убирать со стола. Сиятельный князь даже не притронулся к пище.
Сиятельный князь любит парадоксы. Он говорит загадочные ве-щи – вот о чем думал слуга в тот момент, когда Шет окс Лагин разворачивал ветхий свиток, заваливаясь на ложе. Ужинать он не будет. Это ясно. Он будет наслаждаться поэзией.
Но читать Шету окс Лагину так же не хотелось, как и трапезничать. Все-таки накануне решительной битвы не до стихов, решил он, усмехнувшись, представив себе кислую мину Ганфалы в тот момент, когда слуга сообщил ему, что «Сиятельный князь занят неотложнейшими делами и не может принять его».
Шет окс Лагин был известен своей вежливостью. Но разве, милостивые гиазиры, он поступил невежливо? Князь мог бы просто послать Ганфалу подальше, без всяких там расшаркиваний. Сказать ему «пшел!», словно конюху или, к примеру, матросу. И никто не возразил бы!
Ганфала сделал свое дело. Он сослужил свою службу. Он надоел ему своими патетическими всхлипываниями.
Рыбий Пастырь зануда. Он дурак. Он мелочен, словно торговец поддельными любовными снадобьями.
Он искусный маг. Ну и что? Этот искусный маг растратил всю свою силу на пустяки. На Стагевда, на Герфегеста, на Густую Воду. Он больше не представляет собой человека, способного тягаться со Звезднорожденными.
Вот только Семя Ветра. Шет окс Лагин отбросил свиток и встал. Он подошел к зеркалу. В такие минуты, когда он делал что-то уж очень стремительно, его жена, покойница-жена, говорила ему, что он похож на неупокоенный призрак.
Глупая шутка. Глупая жена. Шет окс Лагин убрал волосы с плеч и собрал их в «конский хвост». Для призрака он как-то очень уж хорош собой… Шет окс Лагин улыбнулся и вышел из палатки. Не по нужде, нет. Прогуляться.
Шет быстро достиг окраины лагеря. То ли ночной воздух был этому причиной, то ли что-то иное, но на душе у него было тревожно.
Его нечеловеческий слух улавливал какой-то странный шорох, как будто под землей копошится огромный червяк. Червяк? Если и червяк, то мертвый.
О происхождении шороха Шет пока толком не мог сказать ничего – кроме того, что этот шорох производит существо, которое не живет. Скальные громады Дагаата возвышались перед ним. Башни, бастионы, бойницы. Пока недосягаемые. Ничего, он погуляет по ним завтра.
Шет бродил долго – он осмотрел все, что хотел. Укрепления Дагаата. Войска, метательные машины, корабли. Звездное небо. Полумесяц. Еще один полумесяц – на шатре Ганфалы. Что-то там в этом шатре, Хуммер его раздери?