Семя Ветра
Шрифт:
Часть варанцев, не дожидаясь приказов Маты окс Гадасты и своих сотников, бросились назад, чтобы прорваться сквозь пламя к своим галерам. Плотный строй начал колебаться. Довершая разрушение боевых порядков и удваивая панику, в него врубились разгоряченные Медом Поэзии Лорчи.
Битва окончилась. Началось истребление.
Шет окс Лагин, Звезднорожденный, Единый в Двух Душах, презирал врагов и ненавидел своих.
Судьбы пяти тысяч варанских воинов и гордого Маты окс Гадасты волновали его не больше, чем вопрос о смысле жизни. Если бы Шет в другое время и в другом месте услышал, что Хозяева
Но сейчас было его время и Дагаат был его местом.
Шет понимал, что ему еще предстоит нелегкая битва за саму крепость. Тысячи других варанцев сейчас наблюдают за гибелью своих соотечественников с галер, бросивших якоря у входа в гавань. Страх войдет в их сердца, если они увидят, что на каждого Лорча пришлось четверо убитых варанцев. И вот тогда пробиться к Озеру Перевоплощений будет очень и очень непросто. Какая это мерзость – воевать во главе струсившей армии, милостивые гиазиры!
Шет окс Лагин не мог послать на помощь своим людям подкрепления, потому что вся береговая кромка гавани была объята пламенем. Его люди будут истреблены все до единого еще до того, как корабли превратятся в обугленные развалины.
Единственным, кто мог им сейчас помочь, был он сам – Шет окс Лагин, Звезднорожденный. Ах как трогательно: Сиятельный князь лично приходит на выручку своим воинам! Хороший сюжет для памятного барельефа. Для новых зодчих нового мира.
Когда Шет окс Лагин обратился к Ганфале, на его губах блуждала рассеянная улыбка.
– Останетесь здесь за главного, почтенный. Я должен вытащить своих из передряги.
Иногда это доставляло ему удовольствие: «своих…», «из передряги…» Вот она – простота, которая якобы была при первых трех династиях!
На южной кромке плато песок уже не был певучим. Он стал густым, бордово-черным, вязким. Тяжелые топоры и палицы Лорчей крушили щиты, панцири, шлемы варанцев.
Герфегест, изведавший пленительное упоение многих битв, никогда еще не видел такого ожесточения и никогда еще не испытывал ничего подобного сам.
Хармана была похожа на деву-кровопийцу с древних барельефов Северной Лезы. Меч Стагевда в ее руке был запятнан кровью врагов по самое яблоко, а сама она, охваченная сверкающим танцем смертоубийства, стала совершенным воплощением Пути Стали. Киммерин казалась ее младшей сестрой: такая же неистовая, такая же прекрасная. Даже Артагевд преобразился, исполненный извращенной духовности кровопролития.
Мата окс Гадаста первым из варанцев понял, что его отряд обречен. И теперь он искал лишь одного – смерти от руки равного себе. Он не хотел, чтобы его сразил разрисованный от лба до щиколоток рядовой Лорч. Такая гибель позорит честь человека из Совета Шести и никогда уже его потомки не смогут уповать на близость к князю.
Стремление к достойной гибели придавало Мате сил. Он был по-прежнему жив, а его меч уже изведал крови трех Лорчей.
Артагевд давно приметил знатного простоволосого варанца, сражавшегося без щита и шлема. На голове варанца был только массивный золотой обруч, а в руках – полный двуручный меч отличной ковки, который давал ему безусловное преимущество перед короткими клинками Лорчей.
Мата окс Гадаста – а это был именно он – получил несколько легких колотых ранений, но продолжал сражаться с упорством обреченного. Артагевд всегда мечтал о победе над таким. После знакомства с Герфегестом Артагевда все меньше и меньше прельщали почести военного советника. Ему хотелось проявить себя опытным и закаленным бойцом. Особенно в глазах Киммерин.
Мата окс Гадаста заметил ищущий взор молодого Гамелина. Судя по богатому плащу с вытканными на нем лебедями, тот был человеком высокого достоинства. Тем, с которым не зазорно обменяться смертями.
Ищущие находят. Артагевд и Мата окс Гадаста сошлись на мечах посреди всеобщей кровавой свалки и никто не посмел вмешаться в дело двоих мужчин.
Первый же удар Маты разбил в щепу щит Артагевда. Гамелин, побледнев, отпрянул назад, потрясенный всесокрушающей мощью варанского двуручного меча. Но Гамелины недаром провели шесть лет под началом Хозяйки Харманы – она научила прямодушных Гамелинов азам коварства. Прежде чем неповоротливый меч Маты окс Гадасты обратился ослепительным кругом, навстречу варанцу устремился «крылатый нож».
Увы, руке Артагевда еще недоставало твердости. Серпообразное лезвие не разыскало щели между пластинами варанского панциря. «Крылатый нож» нелепо отскочил вверх и, разодрав подбородок Маты, канул в водовороте битвы. Мата окс Гадаста покачнулся, досадливо мотнув головой.
Артагевд, посчитав, что Мата сбит с толку случайным ранением, подскочил к варанцу ближе, занося клинок для смертельного удара. Меч расчетливого Маты вспорол Артагевду левый бок.
У Маты почти не было замаха и удар вышел слишком слабым, чтобы умертвить Артагевда на месте. Но его оказалось вполне достаточно, чтобы Гамелин выронил меч и обеими руками схватился за кровоточащую рану, заходясь в испуганном крике. Мата понял, что Артагевд совсем молод – еще моложе, чем ему показалось вначале. Мальчишку никогда не поддевали сталью как следует. Иначе не сунулся бы против сорокалетнего варанского убийцы, который еще при прошлом князе валил смегов, как коса перезревшие пшеничные колосья.
Артагевд еще держался на ногах. Это означало, что поединок не окончен. Но Мата все медлил с последним ударом, не решаясь добить безоружного противника.
– Сдавайся, мальчик, – сказал он.
Отчего-то варанец сказал это на языке смегов – будто бы в Синем Алустрале его понимают лучше, чем варанский. Впрочем, сумасшествие битвы шутит с воинами и не такие шутки.
Непонимающий Артагевд молчал. За него ответил «крылатый нож» Киммерин – Киммерин, которая все время, пока Гамелин и варанец искали встречи друг с другом, неотступно следовала по пятам за своим новым и, как она поняла утром, единственным избранником. Люди Алустрала не смеют отходить от кодекса честных поединков. Третьему не место в смертоубийстве двоих. Но сегодня Киммерин перестала быть человеком Алустрала.
Мата окс Гадаста, изумленно вытаращив глаза, медленно оседал на землю. В его горле торчал «крылатый нож». Ему не повезло сегодня дважды. Он не смог прикончить своего знатного противника и он принял смерть от руки низкородной женщины.
И Лорчи, и варанцы были всецело поглощены битвой. Никто не заметил, как из гудящего пламени, которое только сейчас вошло в полную силу, появился человек в багровом плаще с изумрудной каймой. Хищный искристый буран бесчинствовал в его глазах. Отблески огня блуждали и по его обнаженному клинку.