Семья волшебников. Том 1
Шрифт:
Бельзедор умиленно наклонил голову, прочел обратный адрес на конверте и чуть вскинул брови. Он медленно произнес:
— Астрид Дегатти… Ну надо же.
— Напишете ответ, Властелин? — осведомился управляющий.
— Конечно. Я никогда не пренебрегаю своими маленькими корреспондентами.
— Ну что, Сидзука, привет, как дела, — говорила Лахджа, подпиливая когти в кресле. К ее виску прилепился кэ-узелок, и перед внутренним взором стояла лучшая подруга. — Нашла уже мои сережки… или нового жениха?
— Тихо ты! — шипнула Сидзука. — У меня соседка новая!
—
— Ты упадешь, — понизила голос до предела Сидзука. — Дочь Совнара.
— У него есть… то есть, у него есть… то есть, он выдал за… за этого гов… что?.. Подожди, он же не может больше брать жен, у него…
— Это старая новая жена, — еще тише сказала Сидзука. — Он ее выблевал.
— Из анклава?.. — зашептала Лахджа.
— Нет, из желудка!.. конечно, из анклава!.. это старая жена! Она тут жила еще до меня! В этой самой комнате!
— А за что ее сожрали?
— Рисовала.
— Рисовала?..
— Шаржи. Она нарисовала шарж на нашего мужа…
— Твоего мужа, — подчеркнула Лахджа, наслаждаясь звучанием этих слов.
Несколько секунд Сидзука молчала, потом ядовито бросила:
— Я уж и забыла, какая ты сука.
Лахджа счастливо рассмеялась, не обращая внимания на вошедшую с веранды Астрид. Девочка была очень сосредоточена и несла письмо в черном конверте.
— Милая, что у тебя там? — рассеянно спросила мама.
— Ответ от лорда Бельзедора.
— А, ну молодец… видишь, Сидзука, письма пишет. С друзьями переписывается.
— Моя уже эссе написала, — скучным голосом ответила Сидзука. — И хокку. Прочитать?
— Потом прочитаешь, когда в гости призоветесь. Так что насчет дочери Совнара?.. она вайли, да?..
Астрид тем временем распечатывала конверт и по складам читала послание из Империи Зла. Ей было немного страшно, потому что получить ответ она вообще-то не рассчитывала, а особенно так быстро. Она не подозревала, что благодаря портальной сети почтовое сообщение на Парифате налажено хорошо, а Империя Зла хоть и обложена всеми возможными санкциями, но с международной почтой у нее проблем никогда не было.
«Мир тебе, маленькая Астрид. Я много о тебе слышал, причем только хорошее», — польщенно читала Астрид. — «Рад, что у тебя все хорошо. Слушайся маму и папу, каждый день делай зарядку, хорошенько учись в школе, когда в нее пойдешь, и тогда в будущем я обязательно возьму тебя в приспешницы. Твой лорд Бельзедор».
В приспешницы… Астрид преисполнилась гордости и беспокойства одновременно. Стать приспешницей…
«мир дебедорагой злой лорд Бильзедор я болучила двой адвед брозди я не магу быдь бризбежнигом я гхочу чдобы миня взе любили а езли я здану бризбежницей миня негдо небудид любидь развеждо дольго ды и какиедо другие бризбежниги а я хочу ждобы миня абажали поэдому разог убю дебя ничого личного з любовю-уваженьем Аздрид боги-чмоги», — старательно выводила девочка, высунув язык.
За минувшие дни она усвоила, что имена нужно начинать с больших букв, и очень собой гордилась.
— Это что такое? — строго спросила мама, закончившая болтать с тетей Сидзукой и поднявшаяся в библиотеку посмотреть, чем занята дочь.
Астрид лизнула кончик пера и сказала:
— Письмо пишу.
— Я вижу. А где закрывающие черты? Тут же ничего не разберешь, все согласные выглядят звонкими. Кашня какая… давай писать вместе, сейчас объясню…
И Лахджа снова растолковала дочери, что в парифатском языке всего восемнадцать букв — пять гласных, двенадцать согласных и полугласная «Й», однако у каждой буквы (кроме все той же «й») есть от двух до восьми вариантов начертаний, в соответствии с которыми буквы делятся на старшие и младшие (старшими начинаются предложения и имена), твердые и мягкие, а также звонкие и глухие или ударные и безударные.
Старшие буквы больше младших и обладают дополнительными черточками. Твердые и мягкие отличаются изгибами — у твердых они прямые, у мягких — округлые. Ударные гласные отличаются от безударных дополнительной точкой. Ну а глухие согласные — дополнительной чертой.
— Ставишь черточку вот сюда, и «д» превращается в «т», а «г» в «к», — показывала мама.
— А «м» во что превращается?
— Ни во что, у «м» нет глухого двойника.
…Дегатти поднял взгляд от монографии и на секунду подключился к глазам и ушам жены. Как мило, учит дочь правописанию. Вот так и он с отцом когда-то… Майно нахмурился и вернулся к работе. Не нужно отвлекаться, а то он случайно пропустил целое слово. Постучав пером о бумагу, волшебник велел буквам немного раздвинуться и дописал нужное.
А неплохо получается. Монография идет, как по маслу. Майно пробежался по написанному за день… так, вот тут стоит бы расписать подробнее особенности фамиллиарного контроля. Сам он именно к контролю не прибегал никогда, потому что с тем же успехом можно бить жену палкой, но на тот случай, если кто-то все-таки зафамиллиарит враждебного высшего демона, следует раскрыть тему. А заодно предупредить об опасностях подобного решения.
— Так, раздвиньтесь-ка, — велел волшебник предложениям. — Освободите место для десяти… нет, лучше двенадцати строчек.
Буквы послушно поползли, перетекая ниже, перепрыгивая на другие страницы. Каждую из них Майно Дегатти написал собственноручно, каждую лично вынес из чернильницы и перенес на бумагу — и они слушались его, точно ручные псы.
Бытовую магию часто недооценивают, считают чем-то ерундовым, потому что ее сложно применять в громких делах. Но она чрезвычайно облегчает жизнь и дает множество мелких преимуществ.
— Закр-рывающую чер-рту забыл! — подал голос попугай, пристально следящий за работой своего волшебника. — И вер-ртикальную в конце!
— …Ну вот, смотри, теперь получилось «поки-чмоки», — уверенно проставила закрывающие черты Лахджа. — Как и задумывалось.
— А «боги-чмоги» мне тоже понравилось, — задумалась Астрид.
— Это хула на богов. Если хочешь, оставь. Думаю, ему понравится. Теперь смотри — если поставить после слова точку, то это значит маленькую паузу, а если вертикальную черту — большую. Две черты — это конец абзаца, а три — главы или раздела…
— Мам, но черта — это же буква «й»!
— Правильно. Поэтому культурные и образованные девочки заканчивают последнее слово в фразе звуком «й», в группе фраз — двойной «й», а когда заканчивают говорить совсем — тройной.