Семья волшебников. Том 2

Рудазов Александр

Астрид толком не знала папу Копченого. Они виделись всего пару раз и разговор в основном сводился к «а Копченый выйдет?» Но она помнила про моченые в уксусе розги и умела складывать два и два. С арифметикой у нее, конечно, плохо, но все же знают, что два и два — пять… четыре, четыре!!!

Так, с этим надо что-то делать.

— Зубрила, ты у нас лучший в арифметике, — сказала Астрид, кувыркаясь через голову. — Поднатаскай меня.

— А мне чего за это? — тут же сориентировался гоблиненок.

— Можешь тусить

у меня и жрать чо хочешь.

— Это я и так делаю. Еще чо дашь?

— Не лишу тебя всего этого.

Зубрила согласился, что плата справедливая.

С остальными предметами Астрид худо-бедно справлялась. Грамматика и естествознание у нее вообще шли на ура, потому что мама, дедушка Айза и попугай Матти с удовольствием объясняли ей всякое и активно помогали. Читать и писать ее научили задолго до школы, и она почти не делала ошибок.

С философией было похуже, но в целом тоже пойдет. А вот с арифметикой дела шли из рук вон плохо. Мама говорила, что у Астрид просто гуманитарный склад ума, и это неудивительно, учитывая ее наследственность.

— Чего именно ты не понимаешь? — терпеливо спросил Зубрила.

— Например, не понимаю, почему при умножении на ноль получается ноль, — сказала Астрид. — По-моему, это какая-то тупость.

— Почему?..

— Ну а почему? Вот если у меня есть десять сарделек, и я возьму их два раза, то у меня будет двадцать сарделек. А если я возьму их один раз, то будет десять.

— Ну.

— Но если я возьму их ноль раз, то все равно же будет десять!

— Да почему?!

Астрид поджала губы, глядя на тупого гоблина, который не понимает очевидных вещей. Она терпеливо объяснила ему:

— Вот у меня есть десять сарделек. Так?

— Так.

— Я беру их по два раза. Каждую. В итоге у меня двадцать сарделек.

— Ты не можешь!..

— Допустим, могу. Допустим, демонической силой.

— Ладно… а ты можешь?..

— Пока нет, но я научусь. Не отвлекаемся от арифметики. Десять по два раза — это двадцать. Десять один раз — это десять. А десять ноль раз…

— Это ноль!

— Нет! Это все равно десять!

Зубрила снял и снова надел очки. Он понял, что нужны учебные пособия.

Когда енот Ихалайнен сварил сардельки, Зубрила уже со знанием дела стал объяснять, причмокивая лишними:

— Если ты берешь десять сарделек один раз, то ты просто берешь их все, и у тебя их десять. Но если ты берешь их ноль раз, то это… убери руки!.. это как если б… да убери руки!.. это как если б ты вообще ни одной не взяла! И у тебя ноль!

— Но я же взяла! — заспорила Астрид, отнимая у гоблина сардельку.

— И ты взяла эту сардельку один раз! Один! Не ноль!

Так они спорили, снова и снова ходя по кругу, пока учебные пособия не закончились. Астрид тяжко вздохнула, Зубрила вздохнул еще тяжелее, и сказал:

— Ладно, давай зайдем от противного. Ты помнишь, что от перемены мест множителей произведение не меняется? Неважно, пять ты умножаешь на три или три на пять — все равно пятнадцать…

— Да помню я, не дура.

— Вот. Давай поменяем местами. Сейчас у нас… ноль сарделек.

— Ноль… — вздохнула Астрид, глядя на опустошенную миску.

— Ну вот и возьми этот ноль десять раз. Сколько у тебя сарделек?

Астрид сгребла ладонями пустоту, поглядела на нее и медленно произнесла:

— Ноль…

— Ну и вот. Если умножить десять на ноль, то это десять нолей, а десять нолей — это все равно ноль. Потому что ноль — это пустота, ничего, а не бывает десять раз по ничего, бывает просто ничего.

Астрид кивнула и сбегала на кухню, попросив у енота еще сарделек. Ей требовались новые учебные пособия, потому что ее гуманитарный склад ума на голых цифрах не справлялся, а вот с сардельками что-то получалось.

Что же до ренегата Копченого, то он продержался в одиночестве целых десять дней, и жирный Огус уже начал к нему присматриваться. Но в конце концов эльфенок неохотно попросил Зубрилу заниматься и с ним, потому что у него с арифметикой все обстояло примерно так же, как у Астрид.

Хотя Астрид за эти десять дней вырвалась вперед. Занятия с Зубрилой пошли ей на пользу, потому что он, в отличие от папы, мамы и мэтресс классной наставницы, сумел объяснить все так, что Астрид начала что-то понимать.

— Мне не привыкать, — сказал Зубрила, важно поправляя очки. — Я в семье главный консультант по научным вопросам.

Астрид от его важничанья разозлилась и сорвала очки. Примерила их, чтобы понять, насколько кирово видит Зубрила, и с изумлением поняла, что стекла в очках простые.

— Зубрила, они тебе зачем вообще? — растерянно спросила она.

— Они придают мне уверенности в моем интеллекте. Отдай.

Астрид примерила очки. Может, ей тоже стоит носить?

— Давайте все такие наденем, — предложила она. — Будем умными.

Она напряглась изо всех сил. Изо всех демонических сил. Вокруг стало немножко сквернее, зато в руках Астрид появились новые очки.

С одним стеклом, как для циклопа.

— Серьезно? — снисходительно спросил Копченый. — Это же… очко.

Он произнес это с каким-то искренним, неподдельным удовольствием.

Астрид раздраженно вернула Зубриле его бесполезные очки и нацепила на нос свое очко. Стекло было простым, но потом она поглядела на листочек с примерами… и на лице заиграла радостная ухмылка.

Сквозь стекло примеры стали подсвечиваться. Неправильные ответы засветились красным, правильные — зеленым.

— Эврика! — прошептала Астрид, вспомнив сцену из одного фильма. — Я теперь буду гениальным гением!

— Дай сюда, дай сюда! — загомонили Копченый и Зубрила.