Семья Зитаров. Том 1
Шрифт:
— Но какие же на «Саутэрн Принс» преимущества в сравнении с канадцем? Здесь я буду первым штурманом…
— И у тебя ничего, кроме твоего штурманского жалованья, не будет. А у нас ты за один рейс получишь больше, чем все твое годовое жалованье. Монтевидео, Буэнос-Айрес — это же настоящее золотое дно для контрабандистов. У тебя есть хоть сколько-нибудь денег?
— Фунтов тридцать наберется.
— Если ты вложишь их в дело, то после первого же рейса у тебя будет сто пятьдесят, после второго — семьсот, а потом тебя и за уши не стащишь с «Саутэрн Принс». Я знаю ребят, которые согласны без жалованья работать, лишь бы попасть на судно.
— А риск? — высказал сомнение Ингус.
— Риска никакого. Я знаю, кому сбывать товар, у меня хорошие отношения с некоторыми таможенными чиновниками. Пять процентов от заработанных денег, и все идет как по маслу. А если ты говоришь о риске, то не забудь, что на северном направлении орудуют немцы. Топят суда так, что только пузыри остаются на поверхности. А наш маршрут спокойный. Хочешь, поговорю с капитаном. Он мне доверяет.
Ингус согласился дать окончательный ответ на следующий день.
«Сто пятьдесят фунтов, потом семьсот, — думал он, бродя по улицам Солфорда. — За полгода можно стать обеспеченным человеком и подумать о будущем».
Вполне естественно, он сразу же вспомнил Мод. Когда у тебя есть семьсот фунтов, можно разговаривать совсем по-иному. Это тебе не тридцать. Ингусу казалось, что деньги эти уже у него в кармане. Его вдруг охватила отвага, нетерпение. Мод… чудеснейшая Мод…
В тот же вечер он отправился в знакомый дом на Маркет-стрит с твердым намерением определить все окончательно. Они знали друг друга полтора года — срок вполне достаточный для того, чтобы выяснить свои отношения. Полтора года Ингус жил в романтическом опьянении, восхищался, мечтал, страдал, и теперь, наконец, наступило время исполнения всех ожиданий. Он любит Мод и ни о чем так не мечтает, как о том, чтобы соединить свою судьбу с ее судьбой. Но что сказать о Мод? Любила ли она его или только мирится с его обществом ради собственной выгоды? Сегодня все выяснится. Если Мод скажет «да», он наймется на «Саутэрн Принс», если откажет, уйдет в Канаду и перестанет думать об этой женщине:
И вот они уже сидят рядом на диване в комнате Мод и перелистывают какой-то журнал.
— Изумительный вечер, — говорит Мод. — Мы могли бы часок погулять.
— Нельзя ли потом, через час? — возражает Ингус. — Мне нужно поговорить с вами.
— Хорошо, — равнодушно соглашается Мод. — Ну, так почему же вы не начинаете?
— Я не знаю, как начать, — покраснев, отвечает Ингус.
— Вот так… — Мод берет из его рук журнал и кладет на стол.
Они одновременно улыбаются, и Ингусу кажется, что в улыбке Мод он увидел поощрение. Ему и самому не хочется слишком долго мямлить и ходить, как кот около горячей каши. Но он боится чрезмерной поспешностью испортить дело. Чтобы как-то оттянуть роковой разговор, он закуривает сигарету.
— Ну? Говорите же.
— Хорошо, сейчас, — Ингус силится набраться духу. — Но прежде всего у меня к вам огромная просьба: что бы я вам ни говорил и как бы вы к этому ни отнеслись, вы должны обещать не смеяться надо мной.
— Странная причуда! — смеется Мод, но сразу стихает и становится серьезной. — Я обещаю, хотя ваша просьба совершенно излишня.
— Мод… — Ингус берет ее руку и в продолжение всего разговора не выпускает ее. — Мне кажется, мы достаточно хорошо знаем друг друга.
— Правильно. Продолжайте.
— Если это так, то мне остается сказать, что я нашел в вас женщину, с которой охотно бы связал свою жизнь. Мне не нужно говорить, как я вас люблю, — вы знаете об этом уже полтора года. И если меня мои чувства не обманывают, то и у вас ко мне не только простая дружба. В наш век, так же как и во все предыдущие, принято в таких случаях жениться, если мы уже достигли установленного законом возраста. Мне двадцать четыре, вам…
— Двадцать два, — подсказала Мод.
— Следовательно, с этой стороны никаких препятствий нет. Если вас удивляет, что я говорю об этом именно сегодня и так внезапно, то должен сознаться, что к этому у меня есть определенные причины, не говоря уже о том, что тяжело находиться в неведении полтора года. Ну, как вы думаете?
— Сейчас?
— Лучше всего сейчас, потому что к утру я должен решиться на один очень важный шаг, зависящий от вашего ответа. Можете говорить совершенно смело, лучше всего без всяких обиняков. И чтобы вам было легче ответить, я вам помогу двумя… тремя вопросами.
— Первый? — Мод лукаво заглядывает Ингусу в глаза.
— Любите ли вы меня?
— Да… — следует решительный ответ.
— Согласны ли вы стать моей женой?
— Этого я сразу не могу сказать.
— Я это предвидел, и поэтому разрешите поставить третий и последний вопрос: почему?
— Потому что сначала нужно выяснить и взвесить ряд обстоятельств.
— Я тоже этого хочу. Никаких внешних препятствий у нас нет. Мы совершеннолетние, свободные люди. Закон и общество не запрещают нам жениться. Мы любим друг друга, следовательно, отпадает самое главное препятствие. Что еще вас волнует?
— На какие средства мы будем существовать?
— Я штурман и получаю определенное жалованье, которого вполне хватит, чтобы прилично жить вдвоем.
— Вы ведь не захотите, чтобы я после свадьбы продолжала работать в конторе? — спрашивает Мод.
— Конечно, нет.
— После свадьбы нам необходимо будет иметь квартиру, по крайней мере, из трех комнат. Нужна прислуга. Сможем ли мы обставить квартиру, купить мебель и отложить необходимую сумму на жизнь?
— Через полгода у меня будет семьсот фунтов.
— А в настоящий момент?
— Не больше тридцати.
— Следовательно, вы собираетесь устраивать свадьбу через полгода?
— Да, когда будут деньги.
— Откровенно признаться, весь этот разговор мы ведем несколько преждевременно. Нам следовало бы говорить об этом через полгода.
— Но мне нужно знать ваше решение сегодня, иначе эти полгода пройдут так же бесцельно, как предыдущие полтора.