Семья Зитаров. Том 1
Шрифт:
Милое, бесхитростное сердце. Она живет мыслями о завтрашнем дне, мыслями о тебе и о какой-то далекой мечте. Дом на берегу моря, несколько пурвиет земли и яблоневый сад, где моряк может отдохнуть после далекого рейса. Ты делаешь прививки на молодые деревца, для возбуждения аппетита копаешь грядки, и на твоем дворе высится мачта с реями и парусником на верхушке — так же, как в Зитарах. Со своего балкона ты любуешься синими водами залива, где виднеются парусники, покачиваются на волнах рыбачьи лодки и в тумане гудят пароходные сирены. Изредка, пока ты еще молод, уходишь в плавание, потом остаешься на
Так можно было думать, когда образцом служил отец, и так можно будет думать, когда тебе перевалит за сорок. Сейчас же ты живешь в шумных доках сегодняшним днем, ждешь наступления утра, когда капитан принесет деньги, и ты пойдешь на Маркет-стрит, к той, которая тебе ничего не обещает. И чтобы ночь не казалась такой долгой, ты пишешь письмо на двух-трех страницах: бумага стоит недорого, а кое-кому оно доставит радость. И возможно, ты не лжешь ей, ведь сердце человеческое обширно — там хватает места многим. Ты говоришь «милая Лилия», и так оно и есть на самом деле. Ты загорался, возможно, воспламенишься и опять, бежал и вернулся; Гольфстрим жизни струится и вдоль прохладных, и вдоль жарких берегов. Как поется в песне о вольной морской птице чайке?
О, белая чайка, о, дикая чайка,
Искришься радостью ты…
Ты тоже похож на эту счастливую, радостную птицу. Устав летать, ты возвращаешься на берег и отдыхаешь на песчаных отмелях.
Ночь тянется бесконечно долго, еще бесконечней будет грядущий день. Почему тебе не спится? Ты пишешь одно письмо, затем другое — своему маленькому брату, такому же мечтателю, как ты. Ты ежемесячно посылаешь ему деньги, чтобы он мог посещать школу, и сердишься на него, что он благодарит тебя за такие пустяки. Благодарить за деньги! Какой абсурд! Тогда ведь и Мод… Благодарность — тень радости. Почему мы не можем делать приятное своим друзьям, не затрудняя их выражением чувств благодарности?
Два часа ночи. В доках тишина. Судно уснуло. Только ты один, словно призрак, не спишь и грезишь наяву. А жаль, что ты сейчас один. Надел бы ты на плечо гармонь, свой новый, замечательный инструмент, купленный после гибели «Пинеги». Это настоящий маленький орган с чистым, нежным звуком, и ты играешь на нем, как редко кто умеет. Если бы ты не стал штурманом, ты был бы музыкантом, играл бы в портах, на судах, в матросских кабачках. В твою шапку кидали бы деньги, тебя приглашали бы к столам, возможно даже, у тебя была бы маленькая обезьянка или собака, умеющая ходить на задних лапах. Но к Мод Фенчер ты не пошел бы с гармонью. Сколько стоят эти серьги? Восточная чадра?
Вечером в семь часов на Маркет-стрит…
2
Он встретил Мод на лестнице. Она была с подругой. Поднимаясь по ступенькам, Ингус увидел их впереди. Девушки не замечали его, пока им не пришлось посторониться,
Ингус громко откашлялся и загородил девушкам дорогу.
— Добрый вечер!
Мод кинула на него косой, почти враждебный взгляд, затем, всмотревшись пристальнее, вдруг преобразилась. Морщины разгладились, презрительно сжатый рот принял более мягкие очертания, брови поднялись кверху — в один миг ее лицо приобрело то кроткое выражение, которое пленило Ингуса полгода назад.
— Вы! Какой сюрприз! — и голос Мод тоже зазвучал по-прежнему, фигура стала снова по-девичьи стройной, она даже чуть-чуть покраснела.
Присутствие подруги наложило на первые минуты свидания отпечаток сдержанности. Ингусу пришлось удовольствоваться рукопожатием и дружеской улыбкой. Мод поспешила познакомить его с Долли Колстоун — так звали ее сослуживицу, худощавую узкоплечую брюнетку с маленьким лицом. Разговаривая, она все время улыбалась, и ее руки никогда не оставались в покое. Очевидно, зная кое-что об Ингусе со слов Мод, она с нескрываемым любопытством смотрела на моряка, хотя он уделял ей ровно столько внимания, сколько требовало приличие.
— Я вас не задерживаю? — спросил Ингус.
— Нисколько, — отрицательно покачала головой Мод. — Мы собрались пойти к портнихе. Но это можно отложить, не правда ли, Долли?
— Я схожу на примерку одна, — поспешно согласилась Долли. — Скажу, что ты сегодня не можешь прийти.
— Тогда желаю счастливого пути. Передай всем привет от меня и скажи, что я передумала.
Ингус понял: своим появлением он помешал, и Мод должна от чего-то отказаться. Он почувствовал гордость, видя, как ради него девушка отказывается от намерения пойти с подругой, и в тоже время не хотел жертв. И он сказал, не сознавая, что этим лишает себя возможности провести долгожданный вечер с Мод:
— Я зашел мимоходом. Мне вечером нужно быть на судне, сегодня я дежурный офицер.
— В таком случае… — начала было Долли, но запнулась, встретив повелительный взгляд Мод. — Ну, хорошо, я пойду.
Она поспешно простилась и ушла.
Мод повернулась к Ингусу и насмешливо улыбнулась.
— Вы думаете, я вам поверила?
— Вы совершенно напрасно нарушили свой план и испортили вечер себе и друзьям, — ответил Ингус.
— Вы хотите сказать, что мне совсем не нужно было идти к портнихе? — Мод сделалась серьезной.
— Так же, как мне дежурить на судне сегодня вечером.
— Вам не кажется, что это звучит невежливо?
— Безусловно, если бы это было сказано незнакомому человеку. Но друзья, по-моему, имеют право на откровенность. Впрочем, может быть, я ошибаюсь, считая вас другом? Тогда все становится понятным, и мне остается только откланяться.
Он поднял фуражку, слегка поклонился и стал спускаться вниз. «Как глупо и театрально, — думал он. — Пришел к любимому человеку с самыми искренними чувствами и поссорился из-за пустяка. Каким иногда бываешь идиотом!»