Семья. Измена. Развод
Шрифт:
Аккуратно переворачиваюсь и сажусь на ступеньки. Нужно немного прийти в себя, из-за очередной спешки и волнения по поводу Марка я же сейчас могла нанести вред ребенку, который еще не родился. Глажу живот и тихонечко всхлипываю. Становится стыдно. Я ведь Марка словно больше люблю. Но это не так, совсем не так…
Слышу позади шаги и поворачиваю голову.
Князев выходит из дома медленными шагом, а потом садится рядом со мной. Он слишком быстро догонял Марка, поэтому моего падения уже не видел.
—
Киваю, и именно в этот момент Миша смотрит на мою разбитую коленку. Натягиваю подол платья так, чтобы не было видно рану, и обнимаю себя руками.
— Ты упала?
— Я же говорю, все нормально! Что с Марком? Что ты ему сказал? Почему он плакал?
Князев смотрит перед собой. Челюсть сжата. Злится? На себя? На меня? Или… Неужели на сына?
— Ты расскажешь или нет?! — психую. С каждой секундой все сложнее выходит держать лицо.
— Марк спросил, почему я не ночую дома.
— Откуда он знает?
— Говорит, что три ночи подряд просыпался и ходил ко мне в комнату.
— Он у меня ничего не спрашивал все эти дни… Ни одного вопроса.
— Не думал, что в пять лет дети на такое способны, — Миша задумчиво запрокидывает голову к небу.
— А ты что ответил?
— Работаю.
— А Марк?
— Он спросил, почему тогда в спальне нет моих вещей в шкафу.
— Он…
Опускаю голову, чувствую себя при этом ужасно.
Мы этого не учли. Не думали даже, что сын будет лазить по шкафам. Комната и комната, подумаешь…
— Ты ему рассказал?
— Извини. Он истерику устроил еще до того, как я попытался хоть что-то объяснить.
— А сейчас он…
— В шкафу у себя сидит. Ревет. На контакт не идет.
— Он тебе мартышка в зоопарке, что ли, чтобы на контакт идти? — поднимаюсь на ноги.
Знаю, что Миша ни в чем не виноват сейчас, но я так зла, и мне просто необходимо на ком-то эту злость сорвать.
Вытираю выступившие слезы и, аккуратно преодолев ступеньки, захожу в дом.
Когда попадаю в комнату Марка, прислушиваюсь. Тихо. Только иногда слышно, как он всхлипывает. Как мышка крадусь к шкафу и открываю дверь.
Сын, будто загнанный зверек, вжимается в угол еще сильнее. Смотрит на меня затравленно.
— Марк, — присаживаюсь на корточки, — выходи. Давай поговорим?
— Уйди. Ты врушка. И папа тоже. Вы меня не любите.
— Ну что ты такое говоришь?
— Папа нас бросил. Значит, он меня не любит.
— Марк, — раздвигаю вешалки с одеждой и сажусь в шкаф рядом с сыном. — Папа очень тебя любит. Просто иногда так бывает у взрослых. Понимаешь, им становится сложно жить вместе.
Сын молчит какое-то время, трет глаза и спрашивает:
— Почему?
— Потому что они разные. Помнишь, ты рассказывал про девочку в садике? Оля, кажется.
— Мы с ней уже не дружим.
— Вот и мы с папой так же…
— Не дружите больше? — Марк широко распахивает глаза.
— Не дружим. Но это не значит, что папа тебя разлюбит или забудет. Конечно, нет. Он будет приезжать, вы будете видеться, когда хотите и сколько хотите. Все будет как раньше, только папа будет жить в другом доме.
— Зачем в другом? У нас тут много места. У него есть своя комната.
— Есть сынок, просто…
Зависаю, наверное, на минуту. Что ему говорить? Снова врать?
— Вы развелись, да?
Видимо, я так удивленно смотрю на сына, что он и без моих вопросов начинает пояснять свое предположение.
— У нас в саду у Влада папа и мама тоже развелись. Он с мамой теперь только живет.
— Да. Мы развелись, — киваю.
— Почему?
— Когда ты подрастешь, то поймешь, сынок.
— Я и так уже большой. Ты сама говорила.
— Говорила, — улыбаюсь и беру сына за ручку. — Ты просто должен знать и всегда помнить, что мы тебя очень любим. Слышишь? — крепко прижимаю Марка к себе, стараясь не заплакать.
Мы еще минут десять сидим в шкафу. Марк устроил голову на моих коленях. Глажу его и по памяти рассказываю сказки.
Когда спускаемся с сыном в гостиную, Миша, к счастью, еще там. Не уехал.
Это очень хорошо. Для Марка, конечно.
Как только Князев нас замечает, сразу поднимается с дивана. Марк к нему подходить не спешит. Внимательно рассматривает отца, мельком смотрит на меня, делает шаг вперед и замирает буквально в двух шагах от папы.
— Марк, — Миша тут же присаживается на корточки, — я…
— Уходи, — сын отталкивает Мишины руки. — Ты нас бросил. Уходи.
В ужасе смотрю на происходящее. Я ничего подобного ему не говорила. Ничего.
Князев бросает на меня раздраженный взгляд. Он точно сейчас подумает, что это я настроила Марка…
Мы же с ним все мирно обсудили, я же пыталась объяснить, что никто не виноват. Что Миша его не бросал…
Боже. Я правда пыталась. Только разве Миша поверит теперь?
— Марк, — Князев выпрямляется. Смотрит на сына сверху вниз.
— Уходи. Я тебя тоже тогда не люблю. Не люблю! — кричит Мише в лицо и снова несется наверх.
Делаю два неловких шага и впечатываюсь в стену.
— Я ничего ему не говорила, — бормочу, чувствуя обжигающий взгляд бывшего мужа.
— Я так и понял, — Князев кровожадно ухмыляется. Кивает и, круто развернувшись, идет к двери.
— Миша, я правда ничего такого ему о тебе не говорила. Наоборот…
Иду за Князевым следом. Нужно именно сейчас расставить все точки над «i». Если он решит записать меня в свои враги, ничего хорошего не будет.