Семья. Оглядываясь вперед

Шнейдер Лидия Бернгардовна

Любовь как высшее эмоциональное проявление человека

Любовь как чувство . Любовь существенно отличается от остальных эмоций. Радость, печаль, гнев, страх – это базовые, дискретные эмоции, потому что они имеют собственные способы выражения, собственные специфические переживания и собственные конкретные паттерны активности нервной системы. Любовь также является фундаментальным и базовым чувством, но характеристики этой фундаментальности в отношении любви принимают иное, более комплексное звучание [195] .

В некотором смысле любовь может быть определена как паттерн эмоций и когнитивных процессов. «Любовь включает в себя как чувственный, так и мыслительный компонент, и, кроме того, дополнительно к основным эмоциональным переживаниям

некоторые разновидности любви включают в себя сексуальное влечение» [196] , биологический драйв, по Изарду. Весь этот комплекс он называет любовью и потому говорит о ее сложности и даже загадочности.

Любовь и ее характеристики как эмоции интереса и возбуждения . Кэрролл Э. Изард, один из ведущих специалистов в области исследования эмоций, полагает, что любовь складывается из таких эмоций, как интерес – возбуждение и удовольствие – радость. Эти базовые эмоции могут оказаться важнейшими компонентами мотивации, определяющими поведение в любви.

Интерес – позитивная эмоция, она переживается человеком чаще, чем прочие эмоции. Интерес играет исключительно важную роль в развитии навыков, умений, интеллекта, участвует также в формировании чувства любви, увлеченности. Кроме того, он насущно необходим для творчества.

Интерес ребенка к человеческим лицам и человеческому голосу имеет врожденную природу. «Человеческое лицо, даже незнакомое, вызывает у двухмесячного ребенка больший интерес, чем лицо искусно сделанного манекена, но он дольше задерживает взгляд на лице манекена, чем на любом другом неживом объекте, не имеющем лица, и этот факт свидетельствует о том, что человеческое лицо пробуждает в ребенке зачаточный интерес» [197] . Этот интерес – нечто большее, чем внимание, он может активироваться процессами воображения и памяти, которые не зависят от внешней стимуляции. Для понимания интереса и любой другой базовой эмоции нужно научиться отличать эмоцию от факторов, способствующих ее появлению и усилению, то есть отличать эмоцию от активации центральной нервной системы. В тех случаях, когда эмоция задействует зрительную систему, взгляд человека либо фиксируется на объекте, либо перемещается, исследуя объект. Фиксация взгляда указывает на то, что человек всецело поглощен, заворожен объектом, а взгляд, быстро оглядывающий объект, свидетельствует о том, что человек активно работает, стремясь понять и прочувствовать объект.

Что касается активации интереса, то Изард подразделяет активаторы эмоций на несколько достаточно широких классов. Первый из них – перемены. Иногда повседневная жизнь начинает утомлять своей монотонностью и однообразием, и тогда возникает желание внести в нее какие-то изменения, сменить обстановку. Смена обстановки порождает два других фактора – оду шевленность и новизну объекта. Итак, второй активатор – одушевленность [198] . Если рассматривать одушевленность как фактор интереса, то это позволит понять, почему уже на первых неделях жизни ребенок обнаруживает больше интереса и внимания к человеческому лицу, чем к лицу искусно выполненного манекена. Несомненно, интерес к человеческому лицу обусловлен генетически. Человек рождается, уже имея в своих генах какой-то социальный интерес, благодаря которому он формирует социальные связи, развивается как общественное существо. Человек имеет врожденный интерес не только к очертаниям и движениям человеческого лица, но и отвечает «врожденным интересом» [199] на движения человеческого тела, и это служит еще одним свидетельством генетической детерминированности «социального интереса».

Еще одним обязательным фактором интереса является новизна объекта. Это очень надежный активатор интереса, и он обладает мощной притягательной силой для органов чувств.

Рассматривая эволюционное значение эмоции интереса, необходимо отметить, что интерес повышает сексуальное удовольствие и играет важную роль в поддержании длительных отношений между представителями противоположных полов. Только те супруги, которые не утрачивают интерес друг к другу как к человеческим существам, будут счастливы в браке, окажутся в состоянии получать удовольствие от общения друг с другом.

У взрослого человека стремление к цели и усилия, необходимые для ее достижения, мотивированы интересом, а достижение цели, выполнение насущных задач вызывает радость, которая дает возможность передышки, позволяет восстановить затраченную энергию, открывает новые перспективы, пробуждающие очередной интерес.

Русский Эрос (концептуальный обзор)

Интересный обзор концепции русского Эроса проведен В. П. Шестаковым [200] . Приведем его подробнее. Автор пишет, что русская философия любви ХIХ в. чрезвычайно бедна. Он указывает на единственное исключение – статью Н. Г. Чернышевского «Русский человек на rendez-vous». В ней Чернышевский отмечает такую особенность русского характера: русский мужчина там, где ему нужно проявить решительность в отношении к любимой женщине, оказывается нерешительным, медлит, морализирует, сомневается и готов бежать от женщины, которую любит, проявляя чисто женскую застенчивость и пассивность. Он готов пылко любить, но скорее в мечтах, чем в реальности.

В отличие от западных философов русские мыслители развивали гуманистическую традицию в понимании любви и, обращаясь к потаенным вопросам пола, связывали сексуальную энергию человека не только с продолжением рода, но и с пониманием духовной культуры человека. В. П. Шестаков обращает внимание на синкретизм как характерную особенность русского Эроса. Любовь оказывается предметом обсуждения философии, этики, эстетики, психологии.

Широкую популярность имели взгляды В. Розанова («Уединенное», «Опавшие листья», «Мимолетное»), критиковавшего христианское учение о любви. С одной стороны, христианство всегда с подозрением относилось к полу, видело в нем знак греховности человеческого рода, но, с другой стороны, оно всегда оправдывало семью и брак как условие продолжения рода. В противоположность христианским идеологам Розанов шел к язычеству, обожествляя плоть, половую любовь как источник жизни. Он провозглашал силу и вечную мощь родовой любви.

По мнению В. Соловьева («Чтения о боготворчестве», «Смысл любви»), у человека любовь носит индивидуальный характер. Смысл человеческой любви, говорит Соловьев, есть оправдание и спасение индивидуальности через жертву эгоизма. Это происходит потому, что посредством любви утверждается безусловное значение другой индивидуальности. Соловьев видел в любви два начала: природное (половая любовь) и идеальное (духовная любовь) [201] .

В. Соловьев описывает любовь нисходящую, восходящую и равную. Основания для такого представления он усматривает в соотношении вкладов каждого партнера в эмоциональные отношения. Равная любовь предполагает равенство эмоционального вклада тому, что поступает в ответ.

В этом смысле можно обсуждать следующие виды эмоциональных отношений:

• любовь: если мне хорошо оттого, что тебе хорошо, и я могу отказаться от своих потребностей, чтобы тебе было лучше, то я тебя люблю;

• ненависть: если мне хорошо оттого, что тебе плохо, то я тебя не люблю;

• соперничество: если мне плохо, когда тебе хорошо, то я тебе завидую;

• безразличие: если мне все равно, хорошо тебе или плохо, то я к тебе равнодушен.

Он подчеркивает значение любви в индивидуальной жизни человека, обращает внимание на то, что любовь лишает эгоизма, смещает центр отношений на другого. Воистину воплощаются вечные строчки: «будут два в плоть едину…». Но любовь у Соловьева не только воссоединение двух половин, но и слияние с мировой душой.

Им же обсуждается сильная страсть и ее последствия для человека. Никакого соотношения между силой любовной страсти и значением ее для потомства он не усматривает.

Сильная страсть, связанная с частичной или полной потерей своего «Я», является для многих людей критерием любви. Однако Соловьев утверждает, что самая сильная любовь весьма часто остается неразделенною. Более того, при взаимности сильная страсть приводит к трагедии. Соловьевым подмечено, что очень счастливая любовь остается бесплодною, а если сильная любовь производит потомство, то оно весьма заурядно.