Семья
Шрифт:
– Пап почему ты всегда режешь лук? – Немного плаксивым голосом спросил Лудде.
– Он предаст вкуса мясному рагу. Иди умойся в бадье и возвращайся. – Проговорил Хальфдан указываю рукой на бадью, которая была на улице.
Хальфдан проводил сына взглядом до бадьи, и снова принялся нарезать лук. Пока молодой Лудде умывался к дому подошла пара воинов – это были молодой крепкий мужчина, и молодая жилистая женщина. Лудде взглянул на девушку, необычайной красоты, и его сердце начало биться очень сильно. Когда девушка проходила мимо мальчика, она улыбнулась ему. Лудде проводил их взглядом, как они входили в дом, не сводя своего взора с девушки. Молодой мальчик не понимал, что с ним случилось, но
– Лудде. Сынок, иди лучше помогай отцу, чем таращиться на девушку! – Насмешливым, и поучительным тоном произнесла мама.
Как только мальчик вошел в дом, то заметил, как девушка обнимала молодого человека, с которым пришла, и легонько хихикала от слов Хальфдана. Молодой человек же, смеялся басовитым тоном. А отец уже резал вторую луковицу.
– Лудде. Иди сюда. – Заметив сына высоким тоном проговорил отец сыну.
Сын подошел к отцу, не сводя глаз с девушки. Она была одета в необычное платье с вырезом, который оголял ее мощное бедро, а также с прорезью на груди. Один край платья был плотно прижат к шее, а другой спадал на плечо слегка оголяя грудь.
– Куда это ты смотришь малец? – Грозно проговорил молодой парень.
– Перестань Бьерн, пусть смотрит на мою красоту. – Хихикая проговорила ангельским голосом девушка.
– Возьми нож, и продолжай нарезать мясо сын. Как закончишь закинь мясо в котел, и перемешивай. – Повелительным тоном проговорил отец, отходя от котла.
Лудде принялся выполнять поручение отца, но при этом продолжал глазеть на девушку. Из – за того, что Лудде был не собран ножом он провел по своему пальцу, и принялся губами останавливать кровь. Девушка заметила это, и сняла ткань, которой было обернуто бедро. Она подошла к мальчугану, и перевязала кровоточащую рану тканью. После через плечо она посмотрела на своего мужчину, и знакомого Хальфдана. И улыбаясь поцеловала маленького парня в губы. После поцелуя Лудде был немного не в себе от удивления и неожиданности.
– Это тебе, чтобы помнил обо мне! – Улыбаясь произнесла девушка.
Она смотрела как молодой мальчик смущается и улыбалась, оголяя свои белые зубы. В глазах Лудде был огонь страсти. Страсть которую он не понимал из-за, своего маленького роста, но при всем этом, он был на седьмом небе от счастья, что его поцеловала девушка. Он попытался продолжить нарезать мясо, но его отвлекала девушка, и мысли о ней. Неожиданно молодой мужчина разразился злым хохотом, и обняв свою девушку поцеловал ее. Хальфдан же, сопроводил гостей до входной двери, и распрощался с гостями. На прощанье девушка подмигнула молодому Лудде, и покинула дом! Мальчик почувствовал себя нехорошо, поскольку подумал, что он больше не увидит данную девушку.
– Что хотел Бьерн? – Спросила мать отца.
– Его отец готовит набег на Гуров, и он просил меня стать частью его хирда!
Мать обняла отца. И что-то прошептала ему на ухо.
Открыв свои глаза Лудде осмотрел комнату, и понял, что это был лишь сон. С большим облегчением, и с тоской на душе, он закрыл глаза, пытаясь прогнать мысли, которые были навеяны сном прочь. Сделать это. Получилось не сразу. Лежа на спине, конунг зевнул во весь свой рот, и вытянул руки вперед, чтобы потянуться. Надо было вставать, что Лудде делать именно сейчас не хотел. Лудде был таким человеком, что он делал все что хотел, и не хотел. Просто заставляя себя! Вот и сейчас был точно такой же момент. Лудде заставил себя встать со своего ложа. Сидя он еще раз зевнул, пуще прежнего, и пальцами провел по сожмуренным глазам. Такое действие помогало ему немного проснуться.
Конунг, в который раз, осмотрел свою комнату, в которой он спал. Стены были увешаны шкурами животных, а также двумя щитами его клана которые висели по разным сторонам входного прохода. Рядом с большой кроватью, был сундук, в котором лежали повязки для головы. Лудде обматывал свою голову тканью, поскольку, достигнув своей тридцать пятой зимы от роду он начал лысеть. И чтобы этого было не сильно заметно, конунг повязывал на голову ткань, которая скрывала его лысину. По другую сторону от кровати, была старая Ромейская стойка для доспехов, которую Лудде использовал как стойку для одежды. На данной стойке почти всегда висела, зимняя одежда конунга: плащ с меховым воротником, и более плотная рубаха из нескольких слоев ткани. Так же в углу, в который почти не попадал свет, стояла стойка на которой была старая кольчужная туника, из которой проглядывала ткань обычной туники, шерстяные легинсы, вязанная обычная обувь, и старый шлеп с бармицей которая защищала затылок и неприкрытые части щек. Лудде представил своего отца в данном комплекте доспехов, поскольку его отец носил похожие доспехи. Сидя так какое – то время, Лудде вспоминал своего отца. Его отец Хальфдан был суровым человеком, но при всей своей суровости, Хальфдан был был предан своим друзьям и своему конунгу. Для своей семьи, Хальфдан же был самым лучшим человеком. И благодаря своему отцу, Лудде очень хорошо научился готовить пищу.
Войдя в просторную комнату, в которой еще вчера, был пир. Лудде обнаружил как несколько девушек трэллов, вытирал столы. Одна из девушек заметила конунга, и подошла к нему.
– Вы хотеть ест? – На очень плохом Лизийском проговорила девушка.
– Да. Будь добра принеси мне каши. – Еще не отошедшим ото сна голосом мягко произнес Лудде.
Лудде заметил Скаки, молодой воин спал на своих руках, сидя на том же самом месте, где он и сидел вчера. Конунг занял свое место. Потянул воздух своими ноздрями, и сделал слегка недовольное лицо. Поскольку из рта молодого Лезийца, несло всем выпитым вчера элем. Девушка трелл, подала миску, наполненную кашей, которую так любил Лудде что заставило его улыбнутся.
– Ему тоже. – Лудде указал большим пальцем левой руки на все еще спящего Скаки.
Зачерпнув ложкой каши, Лудде пометил еду в рот, и медленно пережевывал, наслаждаясь своим любимым вкусом. Когда трэлл поставила миску каши перед Скаки, то молодой Лезиец пошмыгал носом, и открыл свои глаза. Он не понимающим видом смотрел на миску с кашей, и не совсем понимал, что происходит. И только когда он взглянул на конунга, то память его вернулась.
– Ты помнишь наш вчерашний разговор? – Немного грозным тоном произнес Лудде.
– Да. – Зевая произнес Скаки взяв в руку ложку. – Ты сказал, что не держишь на меня зла. – Скаки взял ложку, зачерпнул ненмого каши, и перенес ее себе в рот, после чего принялся пережевывать. – А еще что, ты хочешь, чтобы я поплыл в Ромею вместе с тобой, и был там твоим ушами и глазами. – С набитым ртом проговорил Скаки.
Лудде лишь кивнул головой принимая правильный ответ молодого Лезийца.
– Но я не понимаю одного! Как я пойму, о чем говорят Ромецы, у нас за спиной. Я же не знаю их языка. – Вопросительно произнес Скаки, черпая ложкой кашу.
Конунг посмотрел на Скаки таким взглядом, что молодой Лезиец понял все без слов. Но при всем этом, во взгляде Лудде не было, нечего такого необычного, кроме как выражения, написанного на лице, что понимай все как хочешь.
Буквально через мгновение, из прохода в покои показался молодой Ромеец. Лудде вместе со Скаки обратили на него внимание.
– Прошу присаживайся, и отведай еды! – Приветливо проговорил конунг.
– Благодарю, но меня ждет капитан корабля, на котором я приплыл. Когда мы сможем отплыть к Ромейским берегам?