Семья
Шрифт:
Несмотря на почти тихую речь императора Апий Констанций переводил те слова конунгу, которые слышал. Услышав про вино, конунг еле заметно улыбнулся. И перед тем, как он хотел, что-то сказать, появился молодой человек одетый в белое одеяние.
– Авитус ты пришел. – Очень радостно, и доброжелательно произнес Реджинольдус своему сыну.
– Как только солнце уйдет за зенит неба, я покину дворец. Поскольку у меня есть обязанности перед пророком. – Вкладывая в тон своего голоса Авитус вложил всю неприязнь, которая у него была.
Император Реджинольдус встал со своего триклиния, и подошел к сыну вплотную.
– Разве ты не останешься? – Озадаченно,
– Ты просил меня быть рядом, когда, – Авитус указал рукой в сторону Апия Колация, – посланный тобой посланник, принесет ответ от тех, с кем ты хотел мира. Как я поглажу, посланник прибыл не один. Ему ты хочешь отдать Селестину? – Кивая в сторону бородатого Лезийца недовольно произнес Авитус.
– Селестниа обеспечит для нас мир, это политика сын мой. – Поучительно произнес Реджинольдус.
Авитус посмотрел на отца со взглядом полным презрения.
– Ты сильно изменился сын мой. Когда я отдавал тебя на обучение к пророку, я и не подумать, что ты так изменишься. – Карая себя произнес Реджинольдус, вспоминая, и проклиная себя за то решение отдать сына на обучение к пророку.
Император был не первым, кто отдал своего сына на обучение к пророку, спустя пару недель после казни пророка. Люди отдавали своих сыновей на воспитания к пророку, по разным причинам. Кто – то отдавал своего ребенка, потому что это было в традициях Ромейцев, нанимать для обучения своих детей ученых представителей Ромейской империи, а кто – то потому что, считал, что так для его ребенка будет лучше. Император Реджинольдус относился ко второму типу таких людей. Пророк после, неожиданного своего воскрешения, стал одним из духовных лиц в империи, и каждый человек, от низшего класса до патриция, нанимали пророк для обучения своего ребенка. Обучение пророк было необычное, поскольку он хотел, чтобы все его ученики постоянно жили при нем, и вели скромный образ жизни.
– Все меняются отец. Селестина тоже измениться, когда ты отдашь ее, – Авитус смотрел в сторону неопрятного Лезийца, – в качестве трофея, это варвару.
Как только Реджинольдус собирался, отсчитать своего сына, рабыни принесли вино в кубках, а также несколько больших гроздей винограда. За своей спиной Реджинольдус услышал, как он предполагал одобрительные возгласы. Отец прожигал своим взглядом сына, и не видел, как рабыни подносят кубки с вином для островитян, и как они жадно пили его.
– Император, конунг Лудде хотел бы обсудить с вами один вопрос. – Произнес Апий Констанций отвлекая его от своего сына.
– Что конунг Луде, хочет обсудить со мной? – Пытаясь выговорить не с первого раза, проговорил Реджинольдус отходя от своего сына, который встал в темный угол двора, император устроился удобно на своем триклинии.
Апий повернулся к конунгу и перевел все что сказал император Ромейской империи.
– Ich mochte my future Frau sehen. Ich will auch get so much gold wie viel wiegt es my zukunftige Ehefrau. – Произнес нетерпеливо, и немного с нажимом.
Апий Колаций удивился услышанному, и несколько мгновений думал, как бы перевести слова конунга для императора. В голову не каких мыслей не приходило, и поэтому он решился сказать все как есть.
– Конунг Лудде сказал, что хочет видеть свою жену, – Апий в очередной раз задумался как бы тактичней перевести речь конунга, – также конунг, просить вас император. Заплатить столкьо золота, сколько весит ваша дочь.
Лицо императора Реджинольдуса не дрогнуло. Рабыни, которые знали Ромейский язык достаточно хорошо, озадаченно вздохнули, прикрыв свои рты руками, чтобы нельзя было понять кто именно это сделал. Авитус же, недовольно, и на показ играл своими желваками.
– Моя дочь, будущая жена конунга будет позже, а деньги. – Реджинольдус задумался, внимательно осмотрев мозаику, которой был выложен пол внутреннего двора. – Вы получите, когда наш союз будет заключен и вы станете мужем моей дочери.
Император взял два кубка наполенных вином, один для себя, а второй для своего гостя.
– Выпьем же, за это! – Передавая один из кубков конунгу.
– Skoll. – Принимая кубок из рук императора, и поднимая его в верх прокричал радостно Лудде.
Лезийцы моментально поддержали своего конунга, и тоже радостно прокричал skoll поднимая кубки над своими головами. Конунг осушил кубок парой глотков, император же, смаковал вино малыми глотками. Конунг Лудде направился к триклинию, который занимал, оторвал пару виноградин, и закинул их себе в рот. Зубами раскусил что-то твердое, и сплюнул косточки на поднос одной из рабынь, при всем этом, Лудде улыбался. В следующее мгновение, вошла жена императора Ливия, которая вела за руку свою дочь Селестину было маленькой дечоке чуть больше двенадцати зим от роду. Император быстро отреагировал на вошедших женщин. Он взял свою дочь в ярко нарядной тунике за руку, и вывел ее вперед. Взгляд девочки был опущен на мозаику. Было заметно что ей не комфортно быть средь данного общества.
– Конунг, позвольте представить вам, мою дочь Селестину, и вашу будущую супругу, – Ливия удивилась словам своего мужа, и собиралась возродить, но не успела поскольку ее сын Авитус положил свои ладони на ее плечи.
Седой легионер вместе с ланистой местного лудуса гладиаторов появился во дворе вместе со своими двумя лучшими гладиаторами. Селестина после услышанных слов про будущую жену, подняла испуганные глаза на отца, но отец не смотрел на нее, тогда Селестина посмотрела на того, к кому обращался ее отец. Данный человек, показался ей не очень приятным человеком, но его взгляд был печальным.
– Церемонию проведём завтра, когда солнце войдет в зенит неба. – Реджинольдус подтолкнул дочку, к конунгу Лудде, и девочка нехотя направилась к будущему мужу присев рядом с конунгом островитян. – А сейчас, я хочу, чтобы вы насладились любимым зрелищем всех Ромейцев. – Император указал рукой на ланисту, и его гладиаторов.
Апий Колаций перевел все сказанные слова императором Реджинольдусом конунгу Лудде. Конунг смотрел печальным взглядом на девочку, которая присела рядом с ним, в его памяти возник образ, той, которая покорила его сердце очень давно, две девушки были чем – то похожи друг на друга. Когда девочка посмотрела на своего будущего мужа, островитянин мило улыбнулся, на щеках Селестины появился румянец, и она улыбнулась в ответ.
– Ксерк Лициск возьмите гладиусы. – Стальным тоном проговорил ланиста.
– Wenn Sie uns put away Stahlschwerter weg. Lass diese warriors fight with was sie jetzt now. – Как только Лудде заметил, что один раб подносит стальные мечи двум воинам которые, стояли в сандалиях, и набедренных повязка.
– Конуг говорит, что данные войны должны драться без стальных мечей. – Перевел слова Апий Колаций для императора Реджинольдуса.
Ланиста слышал данные слова как, и гладиаторы. На лицах раздетых мужчин, было желание биться тренировочными, деревянными мечами. Ланиста посмотрел на императора, и Реджинольдус дал добро кивком головы. Раб ланисты, моментально заменил гладиусы, деревянными мечами.