Семья
Шрифт:
— И мы пытались, — сказала Дана. — Но там действительно всё очень сложно. В Индии невероятно жёсткая клановая система, завязанная, помимо всего прочего, ещё и на касты. Народ и армия там беспрекословно выполняют приказы элит, а элиты куплены Лондоном. Поэтому договариваться там просто не с кем. Верхи не перекупить, а в низах нет никакого сопротивления. Есть несколько революционных националистических организаций, но они разобщены.
— Но они есть! — заметил Воронцов. — Не исключено, что в нужный момент они сыграют роль пятой колонны.
— Будем на это надеяться, — сказал
— Не стоит забывать про Канаду, Австралию и Южную Африку. Они тоже выделят боевых магов, — сказал Каменский.
— Но все эти маги вместе не будут стоить и десятой, а то и двадцатой мощи Ацтлана, — заметил Воронцов.
— Сотой части, — добавил Вильгельм Пятый. — Один Хосе Второй многократно превышает по своей силе всех боевых магов той же Австралии. Кстати, он мне звонил сегодня утром.
Все присутствующие с удивлением и интересом посмотрели на немецкого императора, а бабушка спросила:
— Звонил? У тебя получилось наладить с безумным мексиканцем настолько хорошие отношения?
— Не настолько хорошие, — ответил Вильгельм. — Едва я вернулся под утро в Потсдам, в мой дворец прибыл поверенный в делах Ацтлана в Империи, исполняющий функции посла, и попросил о телефонном разговоре с Хосе. Конечно же, я согласился поговорить. Поверенный тут же связался со своим императором, и у нас с Хосе состоялся небольшой разговор.
— Насколько он секретен? — поинтересовалась бабушка.
— Ни насколько. Император Ацтлана заявил, что не имеет никакого отношения к выходке Эджертона, что не знал о ней и даже не догадывался. Сказал, что осуждает эту ночную атаку, что это не по-мужски: нападать на дом женщины, когда есть так много врагов мужчин.
— Не по-мужски, — согласилась княгиня Белозерская. — Но чего это вдруг он решил оправдываться?
— Видимо, потому, что не очень красиво получилось, — высказал предположение Романов. — Хосе передал нам информацию о планах Эджертона, можно сказать, притупил нашу бдительность, потому как у всех после этого сложилось мнение, что атаку стоит ожидать позже. И тут вдруг такое.
— Соглашусь с Вами, — произнёс Воронцов. — Очень похоже, что мексиканец заодно с англичанами, но, увидев, что те потерпели фиаско прошлой ночью, Хосе решил дистанцироваться от Британии.
— Значит, мы должны исходить из того, что у Лондона два сильных союзника, — резюмировал Романов. — И лучше мы ошибёмся, чем недооценим силы врага.
— Но тот факт, что Хосе звонил Его Величеству, всё же говорит о том, что мексиканец пытается сохранить для себя пути выхода из ситуации. Иначе он не пытался бы сохранять контакт, — сказал Воронцов.
— Сегодня не только он пожелал со мной контактировать, — слегка усмехнувшись, произнёс Вильгельм Пятый. — Утро было богато на желающих пообщаться. С моим секретарём связался тайный представитель Виктории Второй, она тоже хотела со мной поговорить.
— Хотела? — переспросила бабушка. — Но не поговорила?
Вильгельм утвердительно кивнул.
— Но почему
— Я помешал, — ответил император. — Мне не о чем с ней разговаривать. Особенно за сутки до того, как Священная Римская империя объявит войну Британской империи.
— Видимо, она догадывается о таких перспективах и очень хочет всё это предотвратить, — предположил Романов. — Хочет спасти свою империю.
— Скорее всего, — согласился Вильгельм. — Но у меня нет задачи спасать её империю, поэтому разговор не состоялся.
— Повезло тебе, — улыбнувшись, неожиданно произнесла бабушка. — А вот до меня она дозвонилась.
Перехватив на себе удивлённые взгляды присутствующих, княгиня Белозерская пояснила:
— Ну не до меня, а до помощника, но это было так неожиданно, что я растерялась и согласилась поговорить с ней.
Не знаю, как остальные, но я не поверил, что моя бабушка способна растеряться в такой ситуации — явно согласилась на разговор с английской королевой, чтобы насладиться тем, как та паникует. А Виктория однозначно паниковала — другой причины для этого звонка я не представлял.
— И чего же она хотела от тебя? — поинтересовался Вильгельм Пятый.
— Выразить своё возмущение действием Эджертона и заявить, что Британская империя не имеет к этому никакого отношения.
— Это как? — искренне удивившись, спросил Воронцов. — Как это не имеет? Мы столкнулись у Вас с сильнейшими английскими магами.
— Действительно, странно, — добавил Каменский. — Премьер-министр Её Величества вместе с сильнейшими магами империи напал на ваш замок, но империя не имеет к этому никакого отношения?
— Ага, — усмехнувшись, произнесла бабушка. — Именно так и звучит официальная версия королевы. Это была частная инициатива Гарри. И ни Виктория, ни вся остальная Британия здесь не при делах.
— Вот чем меня поражают англичане, так это умением перевернуть всё с ног на голову и делать вид, что ничего не произошло, что всё так и было, — с некоторой ноткой уважения в голосе произнесла Дана. — После нашего противостояния на границе и боя с английскими магами, поддерживающими Карима, нам пришло из Лондона официальное поздравление с тем, что мы сбросили узурпатора и восстановили на троне официального наследника Абылая.
— Это да, — согласился Романов. — Это талант.
— Но если это была частная инициатива Эджертона, то, что мешает тебе в частном порядке разрушить до основания Букингемский дворец? — спросил у бабушки Вильгельм. — А Александр Петрович потом скажет, что официальный Новгород здесь ни при чём.
— Мысли мои читаешь, — улыбнулась бабушка.
А я вдруг вспомнил, что в своё время уже разрушил в центре Лондона два здания. По большому счёту, мы тогда тоже всё свели к тому, что это была частная инициатива. Но, всё же, причина у нас была иная: мы пришли освобождать незаконно удерживаемых в заключении Ольгу и её мужа. Мы пришли спасать своих и не пришли бы, если бы англичане не похитили сестру и зятя Милы. А вот нападение на наш дом, если считать его частной инициативой, было чистым вооружённым разбоем и попыткой завладения чужим имуществом.