Сен-Симон
Шрифт:
Он поясняет свою мысль:
«…Ученые оказывают очень крупные услуги промышленному классу, но получают от него еще более крупные; они получают от него свое существование; промышленный класс удовлетворяет их насущные потребности и их физические склонности всякого рода; он доставляет им все орудия, которые могут быть полезны им для выполнения их работ…»
Исходя из этого, вся реальная власть в новом обществе будет сосредоточена в руках Совета промышленников, ученые же сохранят в своей компетенции исключительно моральное руководство: сгруппированные в двух академиях, они будут подчиняться Высшей научной коллегии и продвигать в жизнь промышленную доктрину.
Сен-Симон
Но как же обстоит дело с «самым многочисленным и бедным классом» общества? Неужели философ совсем забыл о нем?
Отнюдь нет. Именно мыслями об этом классе был вызван его духовный кризис. И теперь Сен-Симон старается точнее уяснить место и роль пролетариата в грядущем обществе.
В этом же 1824 году он пишет несколько отрывков, посвященных специально рабочему классу. [39]
Философ утверждает, что за время революции «беднейший класс» вырос, окреп и раскрыл свои способности в деле хозяйственного строительства страны. И сельский и городской пролетариат оказался на высоте положения: в годы голода, разрухи, упадка производства он сумел не допустить до национальной катастрофы и спасти французскую промышленность и торговлю от постоянной дани иностранцам.
39
Они были изданы в начале следующего года в сборнике «Рассуждения литературные, философские и промышленные».
Благодаря стойкости рабочего класса хозяйство страны не только избежало краха, но и сумело достигнуть значительных высот.
«…В действительности… производство всякого рода продуктов бесконечно выросло после и даже во время самих бедствий; в действительности люди, до того занятые во всех торговых и фабричных заведениях в качестве простых рабочих, стали предпринимателями и руководителями работ, причем они оказались более искусными и деятельными, чем их предшественники. Таким образом, сейчас Франция гораздо более процветает, больше производит и имеет большее значение в земледелии, промышленности и торговле, чем до революции, хотя большая часть теперешних руководителей всеми этими предприятиями вышла из народа…»
И вывод:
«…Так как пролетарии достигли таких же успехов в основах цивилизации, как и собственники, закон должен признать их полноправными членами общества».
Из этих экскурсов видно, что Сен-Симон несколько изменил свое представление о пролетариате. Хотя он и пытается доказать, что между рабочими и промышленниками нет непроходимой пропасти, но все же теперь он выделяет пролетариат в совершенно особый класс.
Но видно и другое: великий мыслитель так и не смог подняться до понимания особой миссии этого класса. Для Сен-Симона до конца его дней пролетариат останется пассивной массой, страдающей частью общества, горькую участь которого необходимо облегчить, но который сам своими силами облегчить ее не может: это удается лишь одиночкам, выбившимся в ряды промышленников и торговцев.
И отсюда все последующие поиски философа, поиски, которые так и не смогли привести к положительным результатам.
Духовный кризис первой половины 20-х годов, несмотря на свою длительность и силу, не сломил Сен-Симона.
Напротив, он сделал глаз философа более зорким, слух — более чутким, ум — более острым.
В 1824 году писатель разглядел и уточнил многое из того, что раньше привлекало его внимание в гораздо меньшей мере.
Но на один вопрос, самый трудный и страшный для социолога, он так и не сумел ответить. А вопрос этот чем дальше, тем неотвязнее сверлил и мучил его:
— Как воссоединить «расколовшихся» индустриалов? Как заставить предпринимателей и рабочих любить друг друга?..
ГЛАВА 11
НАШЕ ДЕЛО В НАШИХ РУКАХ
В мае 1823 года происходит знаменательная встреча, во многом определившая последующее развитие учения Сен-Симона.
Учитель встречается с наиболее преданным из своих учеников, который не только не покинет его в дни, когда уйдут Тьерри и Конт, но и понесет дальше его знамя, хотя и сослужит при этом едва ли не самую плохую службу своему наставнику как мыслителю.
Этим учеником был Оленд Родриг.
Выходец из богатой семьи, сын бордоского финансиста, Родриг отличался большими математическими способностями. В течение ряда лет он преподавал математику в Политехнической школе, затем был директором ипотечной кассы. Когда он встретился с Сен-Симоном, ему было двадцать девять лет. Философ сразу же произвел глубокое впечатление на молодого человека. Воспользовавшись тем, что Конт прекратил свои секретарские обязанности, Родриг занял его место и с тех пор не оставлял учителя до конца.
К сожалению, Родриг увлекался не только математикой, но и религией. Он был подвержен мистическим настроениям, находил в христианстве великие нравственные достоинства и ждал духовных откровений от Сен-Симона.
Именно в сотрудничестве с Родригом Сен-Симон и написал свой последний труд со странным и претенциозным названием «Новое христианство».
С богом у Сен-Симона были старые счеты.
В далекие времена детства из-за отказа от первого причастия будущий социолог сидел в исправительном доме; с тех пор он не стал более религиозным и в своей философии не оставлял места потусторонним силам. Граф Редерн в одном из писем прямо обвинял своего бывшего компаньона в атеизме. Это не совсем точно. Сен-Симон не был законченным атеистом. По временам, когда этого требовали тактические соображения, он был не прочь вспомнить о боге, а иногда даже, для вящей убедительности, вкладывал в уста божьи свои собственные речи. Но все это были скорее риторические фигуры, чем убежденность, и, когда дело доходило до серьезного, философ обходился без богословия. Напротив, он неоднократно подчеркивал, что религия была необходима в свое время, в средние века, а сейчас ее место должна занять наука. В «Очерке науки о человеке» он заявлял без обиняков, что теперь вера в бога больше не нужна, ибо с ней не мирится здравый смысл. Признание всеведения, всемогущества и всесовершенства божества ведет к неразрешимым противоречиям. «…Размышляя о богословской системе, нельзя не поражаться громадностью расстояния, отделяющего ее от современного состояния наук…»
Всю свою индустриальную теорию Сен-Симон строил на чисто рационалистической основе. Особенно характерен в этом смысле его только что вышедший труд «Катехизис промышленников».
И вдруг — «Новое христианство»!
На первый взгляд — отказ от всех прежних, неоднократно повторенных истин. Раньше — отрицание «слепых верований» и замена их «положительными доказательствами», теперь — признание «божественности христианской морали», которая якобы должна руководить человечеством; раньше — утверждение, что мир идет за учеными, теперь — выдвижение на первый план нового духовенства; раньше — «экономические интересы», теперь — религиозная проповедь.