Сен. Возврат (версия без мата)
Шрифт:
Военная машина Первой Армии, как идеально отлаженный механизм, заработала: армейские части споро покидали места постоянной дислокации и выдвигались в сторону южных регионов. Передовые отряды, отправленные порталами, прибыли на место буквально через пару часов и сразу же блокировали все равнинные тракты и горные тропинки.
Бесчисленное множество летучих отрядов при поддержке магов рассеялись по всем югу в надежде найти причину проблем. Сам Великий Сын Император по главе своей гвардии метался по местам инцидентов, будто мелкий клерк. Лично допрашивал смердов, как рядовой следователь. И это на фоне движения огромных масс беженцев, спешивших
1
Эти события вскользь описаны в Сене-2 в финальной редактуре.
Квалифицированных магов не хватало — Солнечная Империя пожинала плоды своей недальновидной политики. Из-за официальной поддержки жречества пантеона Ширах, которые постепенно выдавливали магов из государства [2] , магов в империи практически не осталось. А выходцы из Академии Волшебства не обладали должной квалификацией, чтобы разобраться в тонких магических течениях.
Допросы мирных жителей ничего не дали, сознание тех, кто хоть что-нибудь видел скрывала пелена ужаса. Самые лучшие мастера Ментала из тайной канцелярии только и могли, что разводить руками.
2
Эти события также вскользь описаны в Сене-2 в финальной редактуре.
Солнечная Империя всегда косо смотрела на темных магов — их практика никогда не поощрялась на территории династии Хинь. Пришла пора платить за очередной промах в управлении. По дипломатическим каналам династия Хинь запросила помощи у Северной и Южной империй. Лучшие демонологи и некроманты прибыли через стационарные порталы и сразу же приступили к работе. Подгорное царство темных эльфов также не осталось в стороне, и прислало своих мастеров в Магии Крови. Естественно, за всё это Великий Император заплатит полновесным золотом.
И… как и следовало ожидать, все меры не дали результата. Магам крови не хватило зацепок, а мастера темных дисциплин прибыли слишком поздно — все магические следы уже стерлись.
Сен не знал о творящемся вокруг бардаке. Он вообще ничего не знал. Разум Сена постепенно растворялся под цунами безумия. Даже полная изоляция психоматрицы сознания не спасала — темная ярость, жажда разрушения и похоти, сумасшедшие видения — всё это прорывало монолитную оборону и корежило то малое, что сохранилось от личности Сена. Шиза давно уже замолк в своем углу.
Он умирал. Душевно и телесно. Абсолютная сопротивляемость дракона к магии выжгла ауру Сена. От произошедшего татуировки асала сошли с ума и накачивали астральное тело огромным потоком энергии, которая самопроизвольно выплескивалась в окружающее пространство. Мыслеинтерфейс перешел в аварийный режим и тщетно пытался с помощью наноботов восстановить тело. Бессмысленно, так как искалеченные духовные тела постоянно проецировали раны на материальное, а в аварийном режиме мыслеинтерфейс становился полностью автономным, и, как следствие, ни Шизы, ни библиотеки, ни виртуальности, ни тонкого управления телом.
И нельзя забыть о Елизароли. Он слышал её манящий голос. Она звала его в свои сладкие объятия. Сквозь эту связь, Сен ощущал недоумение и легкую, немного детскую, обиду. Почему он не хочет вернуться? Она молила и вопрошала: где же ты? Зачем ты ушел? Ведь нам так хорошо вместе.
В общем, Сен просто шел. Вместо орочьих одеяний на нем теперь болталась свободная черная хламида паломника. Где и как он её получил — Сен не помнил. Также как не помнил, как он прошел армейские кордоны на трактах. Возможно, его вынесла толпа перепуганных крестьян, а может он просто прошел сквозь леса и болота на западе Империи.
Куда и зачем он идет, Сен уже не понимал. Единственная ясная мысль, оставшаяся в голове — иди на северо–запад. Его совершенно не смущало то, что на горизонте замаячили Килянские Горы, отгородившие Солнечную Империю от пустыни Сурим, места страшного и мистического, окутанного множеством древних легенд и пристанища многих мелких рас и народов.
Как Сен собирался перебраться через незнакомые горы, а затем пройти через пустыню, которую многие обитатели Кахор называли пустыней Смерти — подлинная загадка. Но еще большим секретом оказалось то, что он в сумрачном сознании умудрился выйти к единственной приемлемой тропе, ведущей через горы.
Монастырь Третьего Пророка уютно расположился между двух горных пиков. Небольшой, пара стен, церковь да пяток приземистых зданий, он уверенно перекрывал проход сквозь Килянские Горы.
По старой традиции, настоятелями монастыря становились почетные иерархи церкви Триединого, так или иначе хотевшие уйти от суетности мира и приготовиться к встрече с Богом. Текущий настоятель не являлся исключением из правил: простой монах Таранос, как он сам любил себя называть, когда-то зорко следил за проявлениями ереси в мире в лице великого инквизитора ордена Надзирающих. В те времена, он еще возглавлял огромную епархию в Южной Империи и имел сан архиепископа. Но в какой-то момент, груз ответственности стал для священнослужителя слишком тяжким, да и предчувствие скорой смерти внесло немалую лепту, поэтому он подал прошение в канцелярию Патриарха о переводе в более спокойное местечко.
Пока администраторы неспешно рассматривали прошение, предыдущий настоятель монастыря Третьего Пророка ушел на встречу с Триединым. Таранос добровольно снял с себя все титулы и получил новое назначение. Чему он настолько искренне обрадовался, что каждый день начинал с благодарственной молитвы Триединому. Кто бы знал, как его достали интриги в священном Синоде, где каждый лучше другого знает, как правильно нести свет истинной веры! Некоторые братья слегка переходили за грань, поэтому высший орган церкви Триединого постоянно пронизывали закулисные и подковерные игры.
Сейчас же он каждое утро начинал с длинной молитвы в церкви, скромного завтрака и решения организационных вопросов. А затем поднимался на высокий выступ, бросал плед на огромный булыжник и садился размышлять. В холодную погоду служки приносили ему магическую жаровню, а в дождливую или снежную ставили небольшой навес. И бывший инквизитор радовался каждому мгновению тишины и чувствовал, как умиротворение все больше и больше проникало в его душу. Иногда он брал в руки перо и писал письма своим ученикам и воспитанникам. Но чаще он просто смотрел, либо на запад — на огромную желтую, местами красную, пустыню, либо на восток, где раскинулись леса и болота, плодородные земли и каменистые плато Солнечной Империи.