Сэнгоку Дзидай. Эпоха Воюющих провинций
Шрифт:
– И ты так спокойно об этом говоришь?!?
– Самоубийство - не мой путь. Перед отъездом в Такасаки - Цугара замялся - Я с разрешения вашего отца принял христианство.
Мнда. Тема деликатная и я перевожу разговор на то шоу, которое сидя в пруду мы наблюдаем. Поселение ниндзя визуально легко делится на три части. Первая - нечто вроде десантно-штурмовой полосы. Траншеи, завалы, каменные и деревянные стены, канатная дорога... На этой полосе бегали, прыгали, ползали и даже плавали в пруду рядом с нами порядка тридцати японцев, как мужчин, так и женщин. Причем половину составляли дети и подростки. Вот рядом с нами девушка лет четырнадцати ходит по бревну - приседает, наклоняется, делает колесо. Учится держать
Несколько человек просто висят на деревьях, зацепившись руками за ветки. Час висят, два. Потом спрыгивают с десятиметровой высоты. И так несколько раз. Но больше всего меня поразил один мужчина, который плавал в пруду рядом с нами. Казалось бы, что тут может быть такого? Он не нырял, не задерживал по долгу дыхание. Просто нарезал круги по водоему. Но как! Стоя!! Т.е. в вертикальном положении. При этом синоби умудрялся что-то еще писать на специальной подставке.
Второй участок, слева от деревни, был выделен под упражнения с холодным оружием. Меч, копье, алебарда, лук - чем только не тренируются ниндзя. Кидают ножи, сюрикены, а одна дама даже железную палочку-заколку для волос.
Пару раз во время тренировок синоби взрывали бомбы из черного пороха. Вернее взрывпакеты. Вспышка, сильный дым, а паренек-пиротехник раз - и пропадает из виду. На самом деле он просто падает на землю и быстро перекатывается вбок, скрываясь от преследователей, которых изображают его товарищи. И конечно, участок оборудован всем необходимым для отработки ударов и рукопашного боя - макивары, врытые столбы, на которых, подпрыгивая как журавли, спарингуют друг с другом синоби.
Третий и последний клочок земли выделен под... театр! По-другому это место никак и не назовешь. Специальный помост, задник, который в зависимости от сцены украшают теми или иными декорациями. За три дня моего сидения в водном зиндане я насмотрелся всякого. Один раз синоби сделали парадный зал дайме. Сам князь, его охрана, слуги... На коленях перед ними сидит мужчина. Сцена - самураи поймали ниндзя. Вот ниндзя униженно просит разрешить покончить жизнь сеппуку. Все начинают над ним насмехаться, стража пинает "актера". Тот вдруг, мгновенным движением выхватывает кинжал из рукава и втыкает его себе в живот. Через кимоно бьет струя крови, ниндзя корчится от боли, катается по полу и через несколько минут агонии затихает. У меня от удивления падает челюсть. Но спектакль еще не закончен. Синоби уносят и тут же, рядом с подмостками закапывают в землю. Холмик грунта, надгробный камень, все как надо! Если бы Цугара Гэмбан не предупредил меня, что на животе у актера под кимоно спрятана крыса (вот откуда кровь!), а дышать под землей его учат с детства - я бы с ума сошел, наблюдая, как синоби откапывается из могилы. Натуральный зомби!
Еще в одной пьеске в качестве массовки участвовали почти все жители деревни. Они изображали толпу в небольшом городке. Торговцы, монахи, крестьяне, несколько самураев... Актер должен был вбежать в толпу и моментально переодеться. И сделать это так, что его преследователи (а их возглавлял сам Хандзо!) не узнали убегавшего. Мой сосед-эксперт, пояснил, что ниндзи тренируются в специальном искусстве - хэнсо-дзюцу (мгновенное переодевание). Подробности мне были видны плохо, но кое-что я заметил. Во-первых, синоби умели менять рост с помощью специальных накладок на шлепанцы. Во-вторых, вся их одежда легко выворачивалась на изнанку и оборотная сторона имела другие цвета. В-третьих, ниндзя пользовались гримом - накладными бородами, усами и даже бутафорскими шрамами.
Все увиденное вызвало во мне еще большое уважение
Глава 24
Тот, кто не способен учиться, не одержит
ни одной военной победы. Садаё Имагава
Разговор с Хандзо начался с культурного шока. В кабинете дзенина, набитым сверху до низу свитками в специальных держателях, на традиционном помосте для гостей стоял... аквариум! В овальном резервуаре из мутного стекла плескалась вода, плавали треугольные рыбки экзотических расцветок и даже зеленела веточка морской водоросли.
– Э?..
– только и смог я выговорить, тыча пальцем в аквариум
– Сам придумал - понимающе улыбнулся синоби - Когда был с заданием в Китае, тамошние стеклодувы подарили чашу. Вернувшись на острова, сходил с рыбаками в море, поймал несколько полосатых бойцовых рыбок, налил воды... Вот теперь плавают, глянешь на них и такое спокойствие появляется в душе. Лучше любой медитации!
– Чем же кормишь их?
– поинтересовался я по инерции, все еще находясь в осадке
– Деревенские мальчишки червяков иногда копают, москитов ловят...
Расселись на помосте, разлили чай, который нас уже дожидался. С моего кимоно на пол все еще текла вода из пруда. Я скинул одежду и остался в одной набедренной повязке.
– Баня уже нагрета - рябое лицо Хандзо выражало искреннее сочувствие, как будто не он распорядился посадить меня в бамбуковый пенал - Ты, Ёшихиро, наверное, удивляешься тому, нашей открытости и переменчивости. Сначала тюрьма на открытом воздухе, где ты мог наблюдать все наши тренировки, разговаривать с мацукэ своего отца. И вдруг чай, баня...
Больше всего я удивился переходу на "ты" и отсутствию уважительной приставки "сан", но благоразумно промолчал.
– Я давно за тобой наблюдаю - тем временем продолжал дзенин - После удара копьем, тебя как будто подменили. Если бы я верил в ками, то подумал, что злой дух вселился в тело Ёшихиро Сатоми. Обучаешь кузнецов железному делу, врачей - лечить, самураев - как делать порох... этот удивительный ход с пушками во время битвы. Я любопытен и решил послушать о чем вы будете шептаться с Цугару. Думал, все это какой-то хитрый ход, кто-то управляет тобой издалека, дает советы...
– И как же нас можно было подслушать?
– удивился я - Вокруг решеток никого не было. Твои шпионы прятались все это время под водой?!
– Нет, мы не волшебники. Посмотри на мое изобретение - поманил меня пальцем Хандзо.
Мы зашли за расписную ширму и я увидел огромную раковину, которая заканчивалась длинной деревянной трубкой. Раковина глядела своим раструбом в отверстие в стене. Отодвинув сооружения, я выглянул в дыру и обнаружил, что круглое окошко выходит прямиком на пруд, который в свою очередь был буквально в десяти шагах от здания, где мы находились. Любопытно. Я придвинул раковину обратно и прислонил ухо к трубке. Тут же услышал, как квакают лягушки, напевает себе под нас Гэмбан. Это же направленный микрофон! Ничего себе средневековье.
– И что удалось узнать?
– я уважительно поглядел на Хандзо
– Ничего, чтобы приоткрыло твою тайну - пожал плечами синоби
– Что же мешало дальше подслушивать?
– Кое-что изменилось.
– Заказчик отказался оплачивать мое похищение?
– Нет, дочь Уджиятсу - Кико Ходзе уже едет с отрядом самураев в оговоренное место, везет золото.
– Тогда в чем же дело?
– Я долго думал над твоими словами о будущем синоби. Похоже, что ты прав. Рано или поздно наше искусство умрет и мы вместе с ним. Если есть возможность что-то изменить, я не хочу оставаться в стороне. Что конкретно ты мне и моим людям можешь предложить?