Сэнгоку Дзидай
Шрифт:
Раз просят, почему бы не зайти. Тем более для этого я и пришел. Да и любопытно посмотреть чайный домик изнутри. Мы с Эмуро разуваемся на входе, одеваем шлепанцы и начинаем экскурсию. Все очень традиционно — деревянный квадратный дом с небольшим японским садиком внутри, крытые галереи, раздвижные стены, ширмы. Мы проходим кухню, где готовят повара, большую гардеробную. В стенах множество ниш, где стоят красивые икебаны из ирисов и лилий. Центральная комната выложена белыми татами, на полу множество подушек и коротконогий столик. Рассаживаемся. Пьем чай, заедаем вагаси — сладкими рисовыми пирожными. Начинается разговор. Интересуюсь в чем считается оплата гейш. Мама-сан объясняет, что у девушек — почасовая фиксированная оплата. Подсчет времени ведется с помощью ароматических палочек. Палочка горит определенное
Я еще раз впечатлился расценкам. Целую семью крестьян год можно кормить на те деньги, что самураи оставляют за вечер в чайном домике. А ведь кроме фиксированных цен, гейши еще получают чаевые, называемые «цветочными деньгами»!
Все девушки делятся на несколько классов. Наверху находятся о-каа-сан — самые квалифицированные гейши. С ними нельзя спать, можно только наслаждаться их искусством ведения беседы, игры на японской лютне (сямисэне) и флейте (фуэ), пением и традиционным танцем, искусством ведения чайной церемонии. Чуть ниже стоят майко — девушки, готовящиеся стать гейшами. Они прислуживают во время церемонии, попутно учась в процессе. Вот с майко как раз можно спать и стоит это относительно недорого — всего одна серебряная монета за ночь. Ниже всех — сикоми. Обычно это девочки-подростки, которых недавно продали в окия. Их услуги не продаются и они в основном находятся на подхвате — сбегай, принеси…
Беседу со мной Хисо-сан сан повела очень ловко. Сам того не замечая я разболтал ей в ответ на рассказы про гейш множество всяких вещей. Она искусно выведала у меня под ахи и вздохи детали битвы при Хиросиме, обстоятельства захвата Эдо. Хорошо, что я вовремя себя одернул и перевел разговор на праздник О Бон. Я собирался отблагодарить своих генералов и устроить им следующим вечером пирушку с гейшами. Для чего сделал Хисо-сан заказ сразу на всех ее дам. Двадцать две девушки гейши и майко обошлись мне со скидкой в тридцать коку!
Обычно подобные торги ведут жены самураев, но сославшись на отсутствие Тотоми-сан, я расплатился лично. И ведь никто не посмотрел на меня косо! Институт брака в Японии не подразумевает сильной любви и чувственных наслаждений. Женят пары родители, да еще обычно в детском возрасте. Соответственно, когда юноша и девушка взрослеют и начинают супружескую жизнь — отношения мужа и жены больше напоминают выполнение служебных обязанностей. Особенно если это касается семей самураев, где взаимная любовь — вообще редкое явление. Вот и спускают пар мужчины в веселых кварталах. А если уж ты втрескался по уши в гейшу — выкупай ее контракт (несколько тысяч коку) и живи с ней как с наложницей. Подобное дозволяется в японском обществе.
На улице стемнело, толпы горожан празднуют О Бон (ради него я распорядился отменить комендантский час и убрать патрули) — пора было ехать в замок. Приняв рапорты генералов, поужинав, я отправляюсь на боковую. Еще один день прошел. Я жив, здоров и даже уже не так тоскую по дому.
Утро встречает нас бодрым рассветом. Жабы молчат, зато поют птицы. Настроение у меня просто замечательное и я решаю искупаться. Традиционная японская баня поднадоела и мы с охраной идем плескаться в замковый ров. Можно было бы прогуляться до моря, но не хочется ронять авторитет дайме. Увидят рыбаки, начнутся пересуды… А так мы, раздевшись, принялись бултыхаться как дети. К моему удивлению, хотя все самураи включая Эмуро Ясино умели плавать, но никто ни разу в жизни не нырял. Пришлось показывать им бомбочку, солдатика, обратное сальто со стены — благо ров глубокий и позволяет экстремальные прыжки. Наплескались по самое не могу.
После купания — завтрак и новая порция писем. Уже проходя мимо голубятни, я увидел несколько птиц
Настоятель Дайдзёдзи убит, захвачено много ценностей — большие запасы бумаги, хлопка и шелка, риса, золота и серебра. Монастырские крестьяне с наделами переданы в собственность местных самурайских семей. Бунтов не будет, т. к. жена получила мой указ о снижении налогов. Более того, после того, как крестьяне узнали для чего монастырь покупал у них детей, а в Хоккэ оказалось около двухсот подростков, в основном девочек и девушек, то перед воротами обители начался чуть ли не стихийный митинг. Выяснилось что насельники, публично ратуя за воздержание и скромность, сами вели развратный образ жизни, сожительствуя с отроками мужского и женского пола. И хотя на островах к половым развлечениям с подростками относятся очень толерантно (до сих пор в современной Японии один из самых низких порогов в мире возраста сексуального согласия — 13 лет) — монахи явно переборщили с развратом. За что и поплатились.
Есть и ложка дегтя. При штурме «моя мать» покончила с собой, вонзив кинжал в горло. Несколько минут обдумываю, как отнестись к этой новости. Сатоми Акико я ни разу не видел, сыновних чувств к ней не испытываю. Она выбрала свой путь, много лет жила рядом с извращенцами из секты Белого Лотоса, не мне, конечно, ее судить, но… Вообщем даю команду устроить похороны и поминки и переключаюсь на следующие известия.
Вторая новость — айн запустил домну. Это уже вторая печь, первая дала трещину и была перестроена. Прошло уже несколько экспериментальных плавок, качество пока не очень хорошее, но выход железа увеличился в разы по сравнению с сыродутными способами, а из чугуна уже даже отлили колокол. Есть проблемы с рудой и углем, кузнецы сделали большой заказ по всем соседним провинциям. Айн простит прислать чертежи пушек, которые я бы хотел получить. Рисую. Заодно прикладываю описание прокатного пресса и механического молота. Благо привод от водяных колес сделан, можно двигать прогресс дальше.
Третье. Масаюки Хаяси усердно мотается по клановым землям, закладывает ямчуговые станы и уже организовал пороховую лабораторию. Несколько человек день и ночь изучают химию, ставят опыты. Пока методом тыка, смешивая разные ингредиенты, выпаривая, поджигая и нагревая. Тут я Хаяси ничем помочь не могу, сам в химии ни в зуб ногой. Делаю себе пометку заказать в Европе трактаты по алхимии. Кое-что можно будет найти в них, что-то получится открыть самостоятельно.
Четвертое. Филипп Родригесс начал строительство храма в Тибе. Проводит массовые проповеди, но горожанам его рассказы о Христе не очень интересны и даже смешны. Дело в том, что иезуит как оказалось все-таки не очень хорошо знает японский. Португалец для описания христианского бога несколько раз использовал китайское слово Дайнити, которое означает вполне конкретного бога — Будду Махавайрочану. После того, как на одном из диспутов, буддийские монахи высмеяли Филиппа, тот начал употреблять латинский термин Deus и опять провал. Дэус по-японски произносился как Дэусо и было созвучно словосочетанию дай усо (великая ложь). А менее требовательная публика — крестьяне — на проповеди португальца просто не ходила. Ведь заканчивается период посадки риса. День год кормит.
Последнее, что сообщает жена. Ко мне под охраной выехали пленники вако — это третий сын дайме северного клана Датэ и английский мореплаватель по имени Джон Фарлоу, которого смыло за борт во время того, как его корабль шел мимо японских островов. Фарлоу попал к пиратам и провел в заточении больше года. Успел выучить язык и даже пару сотен иероглифов. Это отличная новость! Значит, англичане и голландцы прорвали испанскую блокаду Азии и прошли проливом Магеллана! Политическая ситуация меняется, надо действовать. Предложу англичанину заняться строительством моего флота. Деваться ему все-равно некуда — иезуиты его отправят на костер, а других европейцев в Японии нет.