Сенька Соломкин и тайны кулимагии
Шрифт:
– В Овощеи грязно, а бывает ещё сыро и холодно, – тем же монотонным голосом сказал Тимьян. – Вы там сопреете. Мой вам совет принц Багет, придерживайтесь общества Плюшки Маковны. Всегда будете подле государя, на виду его Величества.
– Какой от этого толк?! Царь Батон навеки омукотворённый! 9 Ему не нужен приемник, дверца Печки всегда открыта только для него. Он даже если половину себя откушает, – то в тот же миг сам себя выпечет!
– Конечно. Ведь у него есть царский ключ, – подтвердил Тимьян.
9
Навеки омукотворённый – изделие из муки никогда не черствеющее, владеющее магией мукования.
Принц Багет скривился в гримасе:
– Вот, вот. Сдобьян желает лишь млеть у Печи, слушать байки няньки Сухарьи, да с баранками в бирюльки играть!
Тимьян Пикантыч закончил работу, вычистил под ногтями скопившуюся шелуху маленькой щёточкой и взглянул на Багета. И принц тут же сменил гримасу отвращения на улыбочку.
– Хотите новой посыпки?– любезно спросил Тимьян. – Цветной, замечательно пахучей?! Сегодня гости из Шардо – самой изысканной провинции Кулинарии. Вы будете бесподобны!
Багет недоверчиво скосился на рецептника:
– Снова с тимьяном? Простите, но вы с ним перебарщиваете. Не хочу вас обидеть, но его резкий запах…
Кулимаг переменился в лице. Его кругленькие глазки сузились до зловещих точек, сверкнувших лиловыми огоньками. Рецептник поднялся, поправил сушеный цветок чабреца в петлице, сделал шаг и распахнул перед гостем дверь комнаты.
– Попрошу вас удалиться, принц. Мне нужно работать, – холодно произнёс он.
– Пардон, я не хотел вас обидеть, дорогой друг.
– Ну, во-первых я вам не друг, – подталкивая к выходу гостя, сухо сказал Тимьян Пикантыч. – Мы вообще, из разного, так сказать, теста. Да и я вовсе не из теста, – покорно, но вместе с тем горделиво произнёс он. – Я даже не овощ… Травник какой-то.
– Ну, что вы такое говорите! – заискивающе залепетал уже в дверях принц Багет. – Вы великий кулимаг! Талантливый рецептник. Давайте новую присыпку. Я согласен!
Тимьян на миг задумался. Однако вскоре он подошёл к высокому комоду, достал связку ключей из глубокого кармана длинного темно-коричневого платья и открыл одну из дверец.
–Вот, – вытянул он щуплую руку со склянкой. – Иридовая посыпка. Самый изысканный рецепт. Она божественна!
Перед носом Багета сверкала радужными искрами сахарная пудра. Тимьян сжимал баночку тончайшими пальчиками руки напоминающей длинную усохшую ветку с пятью обломанными сучьям вместо кисти. Что скрывалось за мрачными одеждами рецептника – не знал никто. Среди мучников ходили разные слухи, что Тимьян – засохший корявый куст чабреца, и он обрёл душу посредством чьей-то сильнейшей кулинарной магии.
– Возьмите! – сказал рецептник.
И Багет несмело потянулся к склянке. Он осторожно взял её в руки, страясь не коснуться пальцев кулимага. Прижал склянку к груди.
– Я буду блистать всеми цветами радуги?
Тимьян утвердительно кивнул.
Багет, расплывшийся в довольной улыбке, поспешил к выходу.
– А это будет не слишком вызывающе?
– Просто осыпьте ею лишь верхнюю часть, – посоветовал рецептник.
И тут из-за округлого поворота в коридор дворца выкатился паж Колобок.
– Её Светлость Плюшка Маковна, велели передать вам принц Багет, чтобы вы явились в большой Плетёный зал через час для встречи гостей, – пропищал круглый Хлебец и улыбнулся. Он надел печёную шляпу, закрыл глаза и покатился дальше, удерживая обеими руками головной убор.
Тимьян и Багет проводили взглядом нелепую фигуру Колобка, переглянулись и молча разошлись.
***
– Ботя, проснись!
Царь Батон скривился от неудовольствия. Его безмятежный сон снова прервали.
– Ну, что еще, – пробурчал он, приоткрыв глаза. Пространство пред ним снова затмила надоедливая морковнобровая тётушка.
– Изменения в хлебной политике! – всплеснула руками Плюшка Маковна. – Колобок катался по привычке за дворцом. Вечно ему в корзине не сидится… Так вот, – опасливо выглянула она в плетёное оконце царской спальни. – К нему притарахтел жестяной Паштет из Рулькино. Тот тоже… вечно всё выискивает и вынюхивает. И передал, Ботя, что Карбонадий желает переговоров и явится сегодня на встречу. Понимаешь?!
Сдобьян нахмурился:
– И что?
– Как что?! У нас же Брецель со Штруделем, мадам Безе! Нам лишние уши ни к чему. А тайный рецепт пирога?
Плюшка Маковна выглянула за дверь, прикрыла её и перешла на шёпот:
– Мы не сможем выкрасть рецепт незаметно при таком количестве гостей.
– Ну-у-у, – потянулся Батон, зевая, – значит, в этот раз не получится. И дался вам этот рецепт. Где Баранки? Мы желаем в бирюльки сыграть, – молвил царь, поднимаясь с мягкого диванчика.
– Ботя, ну это совершенно невозможно! Пора думать о будущем. Рано или поздно кто-нибудь свергнет тебя с трона. Появится новый, оригинальный мучник!
– Сколько тысячелетий я уже тут?! – неожиданно крикнул Батон, распрямившись во весь рост и став вмиг хлебным великаном.
Плюшка Маковна медленно осела на табуреточку.
– Целую вечность, Сдобьян.
– То-то! Не желаю ничего слышать. Принимай всех. Всё равно я в Кулинарии главный, – сказал царь и направился к двери.
– Карбонадий так не считает, – робко вставила Плюшка Маковна.
– Вот с ним и говорить буду! А эти…десерты – мне не ровня! – вскинул указательный палец царь Батон. – Пойду Баранок искать. – Переваливаясь с ноги на ногу, удалился он из комнаты.
– Хорошо Ботя, как скажешь. Только бока не ломай, – проронила вслед тётушка и крепко задумалась.