Сеньорита Удача-2. Месть богини
Шрифт:
– Ты отдала мне своё сердце?
Дали зло рассмеялась в ответ.
– Своё? Нет… Это богатство не моё… Это сердце неверного жениха – чёрного Вешапи. Слышал о таком?
– Нет. Я – всего лишь Ангел Гнева Божьего. Не все тайны мира, созданного Творцом, мне известны.
– Некоторые полагают Вешапи драконами.
Удивлённый взгляд Хавьера остановился на её глазах.
– Если ты видишь мир глазами отца Ксаверия, возможно, встречал Вешапи в Буэнос-Айресе, – пояснила свою мысль Дали. – В человеческом перерождении зовут его Эстебан Корейос.
Хавьер на мгновение задумался:
–
– С чего ты решил, что драконы относятся к демоническим созданиям? Вешапи – это особый вид древних существ.
– Он – демон, потому что не Ангел!
Дали не выдержала и снова расхохоталась. Хавьер взглянул на неё удивлённо, не понимая, что её так развеселило.
– Что смешного я сказал? Ты теперь – наша, а он – нет. Следовательно, он – на другой стороне. Когда грядёт Последняя Битва, мы схлестнёмся в жаркой схватке! – глаза Ангела засияли неземным светом, озарив комнату, погруженную в полумрак.
Дали смотрела на гостя, на пульсирующее в его глазах сердце живого существа и молчала. Она слышала за стеной громкие пьяные голоса и визгливый женский смех.
– Погоди, – вдруг произнёс Ангел. – Если ты, Древняя, отдала мне сердце дракона, то, где тогда… твоё? Зачем вы носите при себе то, что вам не принадлежит?
– Я любила Вешапи, – усмехнулась Дали. – Его женщиной я стала задолго до того, как он решил посвататься к моему отцу… Любовь без свадьбы, надеюсь, не считается у вас грехом?
– Я не очень понимаю, что ты имеешь ввиду под словом «земная любовь», – задумчиво признался Хавьер. – Если ты о единении душ, за которым следует слияние тел, это – не грех. Венчание, как ритуал, придумал не Господь, а люди. Если твоя душа любила дракона, сердце тут не при чём… Будь я из Ангелов-хранителей, возможно, прочитал бы тебе целую проповедь на эту тему, но по мне, так речь идёт лишь обо одном из органов человеческого тела… Прости, если прервал тебя… При чём тут… это? – он снова взглянул на свою ладонь.
Сердце в его руках то превращалось в красный рубин с лёгким лиловым оттенком, то снова становилось живой частью плоти.
– Перед тем, как Вешапи улетел свататься к моему отцу, мы обручились, обменявшись сердцами. Это было сделано для того, чтобы если мы потеряемся в бесконечной череде Миров, всегда могли найти друг друга. То, что ты держишь, знает, в чей груди на самом деле должно биться, поэтому тянется к ней.
– Как у вас, Древних, все сложно, – покачал головой Хавьер.
– В той местности, где мы с ним встретились, есть легенда. Она гласит, что в сердце человека спрятано сокровище его души. У каждого – своё собственное. У избранных оно подобно драгоценному камню… Наши с Вешапи сердца были подобны двум рубинам, поэтому, наверное, мы и смогли полюбить друг друга, – Дали снова нахмурилась. – Мне казалось, что я, наконец, встретила достойного настоящей любви… Видишь, не такая я безнадежная… Мне тоже доступны понятия любви и верности. Только мой избранник женился в итоге – не на мне.
Хавьер молчал. Ему сложно было признаться, что
– У вас, Древних, всё не как у людей, – буркнул он, присев на край её постели. – Не может человек жить без сердца… Как ты вообще живёшь с дырой в груди? Любой бы на твоём месте умер!
– Если я однажды встречу того, ради кого моё сердце сможет забиться снова, оно у меня – будет… Я имею свойство становиться той, какой желает видеть меня тот, кто за меня… платит.
– Ты всё о деньгах и стяжательстве? – спросил Ангел с укором.
Дали невесело усмехнулась.
– Не обязательно. Мы, Древние, выполняем свою часть служения людям. У каждого из нас – свои обязанности.
– У тебя есть обязанности? – Хавьер, похоже, удивился. – Ты же только и делаешь, что грешишь!
– Я веду людей к богатству и процветанию. Если очень повезёт, ещё и к счастью… Именно поэтому мои избранники богатеют, а в руках Ирэне де Ла Суэрте ничего не может удержаться надолго… Моё предназначение – возвышать других, показывать людям, на что они способны, будить их амбиции… Так что, по-своему, я очень бескорыстна. Я выбираю из огромного числа мужчин – фаворитов и всё делаю из любви к ним. Мне не так много надо… Чтобы обо мне хорошо заботились, любили меня и обеспечивали мои потребности.
Глаза Дали сияли в полумраке, а распущенные, спускающиеся на обнаженную грудь волосы сияли блеском настоящего золота.
Хавьер был озадачен и растерян. Он лихорадочно думал, как перевоспитать и наставить на путь истинный сидящую перед ним женщину. Да и возможно ли изменить суть Древней?
– Ты искушаешь людей, вгоняешь их в грешные мысли! – на всякий случай сказал он.
Дали рассмеялась, пропуская сверкающую прядь между пальцев.
– Ты правда думаешь, Ангел, что я делаю все ради наживы? Я, как и все женщины мира, ищу не богатства, а того, кто ради меня может сделать что-то очень ценное и значимое… Того, кто полюбит и примет меня такой, какая я есть… Непостоянную, ветреную, вечно меняющуюся до неузнаваемости.
– Говоришь, что ищешь любви, а сама дуришь головы тем беднягам, которые тебя доставили в целости и сохранности в этот город, – со скорбным упрёком произнёс Хавьер.
Дали прислушалась, где-то в коридоре слышались пьяные голоса дона Карлоса и дона Альваро, которым вторил женский смех.
– Мне редко встречаются мужчины, достойные любви.
– Зачем ты соглашаешься обменивать своё тело на безделушки? Это к любви не имеет никакого отношения.
– Ты не понимаешь… Чтобы меня содержать так, как мне хочется, мужчине приходится сильно напрягаться… Делать карьеру, пускаться в авантюры… Это не так плохо, как ты думаешь.
Хавьер смотрел, как струиться золото волос через её пальцы. Богатство его не волновало, но само видение было прекрасно.
– Мне надо уходить… Ксаверий скоро проснётся… Прошу тебя… Не спи с ними… – он кивнул головой на стену, за которой всё отчётливее слышались пьяные голоса. – Это – грех и разврат, путь в ад. Ты – чиста сейчас… Останься такой до встречи с Ксаверием.
Дали расхохоталась.
– Зачем отцу Ксаверию искать меня, преодолевать большие расстояния, если он не сможет дать Ирэне ничего?