Сентиментальное путешествие в Россию
Шрифт:
– Я могу ознакомится с делом?
– Не особо рассчитывая на удачу, спросила я.
– Пожалуйста. Только имейте в виду, это ксерокопии.
Интересно, чего это он? Или, думает, что тут же, прямо в кабинете схаваю десяток грубых страниц и пяток фотографий?
Гада, свидетельствовавшего против меня звали Сергей Смирнов. Сокурсник Павла. Он утверждал, что в тот день собирался к любовнице. И, поскольку квартира всё равно пустовала, отдал ключи убитому.
– Бред какой-то.
– На всякий случай, запомнив адрес, оттолкнула папку я.
–
– Кивнул допрашивающий.
– Расскажите, как всё происходило.
– В пятницу утром я прилетела в Шереметьево...
– Начала я.
На изложение событий того злополучного дня ушло каких-то полчаса. Иногда следователь задавал уточняющие вопросы. Лишь когда добралась до описания вечеринки, недоверчиво хмыкнул.
– Сколько, говорите, было народу?
– Человек десять.
– Парни, девушки?
– По-моему поровну.
– Вы с кем нибудь познакомились?
– Не успела.
– Виновато ответила я.
– Поверить не могу. Молодая, привлекательная особа вроде вас должна была произвести фурор.
– Не такая уж я красавица, чтобы накачанные пивом лоботрясы ради сомнительного счастья быть представленными бросили более интересные дела и со всех ног кинулись целовать ручки.
– Дело в том, что незадолго до происшествия квартиру тщательно убрали. Ковры вычистили моющим пылесосом. Пыль аккуратно стёрли. Посуду и пепельницы вымыли. И нигде никаких отпечатков пальцев.
– А вашим Пинкертонам не приходило в голову, что порядок навели потом?
– Отчего же. Но с момента смерти до прибытия милиции прошёл всего час. Сколько, по-вашему, требуется времени, чтобы замести следы?
– Недоверчиво глянул он.
– Какие-то слишком хладнокровные гости получаются.
– Не обязательно.
– Я цеплялось за соломинку.
– Может, сам хозяин Павла и грохнул. А, затем, выпроводив всех, быстренько ликвидировал бедлам и вызвал милицию.
– По "02" позвонила соседка. Как раз возвращалась со второй смены и, увидев распахнутую дверь, проявила любопытство.
Не зная, что ответить, я вскинула голову.
– Требую, встречи с представительством посольства.
– Прямо сейчас?
– Иронично осведомился он.
– Завтра утром.
Хотелось добавить, что иначе объявлю голодовку. Но не очень-то верилось в полезность подобных действий, и мудро промолчала.
Затем отвели в камеру с держащимся на цепях откидным топчаном и оставили до утра. Узкое сырое помещение оказалось одиночкой и, закинув руки за голову, я бездумно уставилась в потрескавшийся потолок. Господи, ну за что такие муки? Занятая переживаниями, ухитрилась окончательно отодвинуть смерть Пала на второй план.
"А ведь его, наверное, уже похоронили".
– Подумалось вдруг. Представив лежащего в гробу мальчишку, не выдержала, и снова разрыдалась.
В обличие он КПЗ, порядки здесь соблюдались. В шесть утра выдернули из спасительного сна и, приковав ложе к стене, указали на табурет.
– Бумаги дайте.
– Потребовала я.
– Обратитесь
– Последовал лаконичный ответ охранницы в болотного цвета униформе, и дверь захлопнулась.
Прошел завтрак. Затем обед, ужин. Безвкусное клейкой варево с противным чёрным хлебом вызывало отвращение. Но молодому здоровому организму нужны калории, пусть даже в таком неаппетитном виде, и я машинально поглощала пищу. Несколько раз начинала молотить в дверь, требуя сообщить в посольство, но, неспешно прибывавшая стража с оловянными глазами, пригрозила отправить в карцер и я притихла. Если ЭТО у них называется комфортными условиями, то что же ждёт провинившихся?
На очередной допрос вызвали через час после отбоя. Всё тот же дядька в добротном, не лишённом элегантности костюме, снова предложил попить. Я не отказалась и, вызверившись поверх тонкостенного стакана, раздумывала, не запустить ли им мучителю в морду. К счастью, благоразумие победило и, аккуратно водрузив посуду на стол, словно прилежная ученица сложила руки на коленях.
– Как долго вы знали Миронова?
– В реале - полдня.
– Не видя причины делать из этого тайну, ответила я.
– Но до этого мы девять месяцев общались в Сети.
– И что, подружились настолько, что решились приехать в гости?
– Почему нет?
– Удивилась я.
– Если двое людей симпатичны друг другу...
– Ладно, оставим тему ваших отношений.
– Прервал он.
– Что вы ещё знали о Павле?
– Писал, что учится в одном из московских университетов.
– Пожала плечами я.
– Интересуется поэзией, музыкой. Наверное, девочками.
– Он что нибудь рассказывал о своей семье?
– Нет.
– Порывшись в памяти, сообщила я.
– Да и зачем?
– Дело в том...
– Он несколько замялся.
– Что в ночь с воскресенья на понедельник Сергея Смирнова сбила машина. Допускаю, что это чистая случайность. А, может, и нет.
– Вы полагаете, Паша встал из могилы, чтобы отомстить?
– Предположение выглядело настолько диким, что нервно рассмеялась.
– Мёртвым это не под силу.
– Он покачал головой.
– Но вот живым...
– А что "живым"?
– Удивилась я.
– Насколько знаю, предки Павла милые, интеллигентные люди, явно не способные на кровавую вендетту.
– Родители - нет. А вот другие родственники...
В то, что трагедия, происшедшая со Смирновым случайна мне тоже верилось слабо. Но, при этом совершенно не испытывала жалости к оклеветавшему меня подонку. Скорее уж, горевала о собственной участи. Со смертью не виденного ни разу, точнее, совершенно не оставшегося в памяти Сергея, обрывалась ниточка к десятку гостей, могущих подтвердить алиби.
– Послушайте, что вы мне голову морочите!
– Взвилась я.
– Установить круг знакомств обоих погибших - раз плюнуть. И, уверена, если надавить посильнее, кто нибудь да сознается, что в тот вечер был на чёртовой вечеринке.