Сэр Евгений. Дилогия
Шрифт:
Ее самообладание и деловитость произвели на меня должное впечатление, но врать самому себе у меня не было привычки, поэтому я смело добавил в этот список - ее божественную красоту. Невольно бросил взгляд на раненого юношу, которого она выбрала себе в мужья.
"Если у них все сложиться, я знаю, кто из них будет главой семьи".
Она перехватила мой взгляд, но поняла его по-своему:
– Капитан, как вы собираетесь везти тяжелораненого?
– Где вы видите здесь тяжелораненого, графиня?
– Вы хотите сказать, что Флавио….
–
– Если это и так, то только потому, что в отличие от вас, грубого головореза, он имеет тонкую и легкоранимую душу поэта.
– Спорить не буду, но спросите любого - у него легкое ранение, боль которого настоящий мужчина легко перетерпит в седле. Или поэты и настоящие мужчины - разные люди?
Она открыла ротик, причем с явным намерением отругать перечащего ей капитана, но в последний момент вдруг передумала. Резко развернувшись, подошла к лежащему на траве юноше. Не скрывая своего интереса, я стал наблюдать за ними. Не знаю, что она нашептала ему на ухо, но уже спустя несколько минут раненый поднялся с земли. Правда, с помощью нежных ручек графини. За моей спиной хмыкнули. Мне не надо было оборачиваться, чтобы посмотреть кто это.
– Как тебе нравиться это, Джеффри?
– Этот мальчишка совсем ей не пара. И еще господин, хочу заметить. Если графиня проиграет, то ваша голова, одна из первых, слетит с плеч под топором герцогского палача. Даже если удастся избежать подобной беды, знайте: заговорщиков нигде не любят. Особенно, если они окажутся в стане проигравших.
– Учту, Джеффри. А теперь давай собираться в путь. Кстати. Игнацио едет с нами.
– А мессир Апреззо?
– Не едет.
– Так мы не остаемся здесь, на ночевку? Уже темнеет.
– Нет. Нам надо отъехать от этого места как можно дальше. Теперь последнее. Про Чезаре Апреззо никому ни слова. Не было его с нами.
– Понял, господин.
Я подошел к лошади графини. Та, наконец, оторвалась от своего поэта и подошла к своему животному. Я помог ей сесть на коня, а затем вскочил в седло сам. Игнацио, в свою очередь, помог взобраться на коня Флавио. Еще несколько минут, и мы были готовы трогаться с места. Последовала команда графини:
– Вперед!
– и мы поскакали.
По пути я уровнял бег своего коня с лошадью графини.
– Роккалеоне. Что вы можете сказать об этом замке?! Там есть гарнизон?
– Не больше десятка солдат. Управляющий с женой и дочкой, да пара слуг.
– Среди ваших людей нельзя набрать солдат?
– Мы не едем мимо моих поместий, они лежат в стороне от нашего пути, поэтому я могу только разослать письма.
– Это несколько усложняет дело.
Слегка попридержал лошадь, я дождался, когда со мной поравняется Джеффри.
– Что будем делать?
– Посоветуйся с Игнацио, Том. Он Италию лучше нас обоих знает.
– Верно! Игнацио, давай ко мне!!
– Да, господин!
Тот, все это время, скакал рядом с Флавио, чтобы в случае необходимости помочь удержаться тому
– Слушаю, господин.
– Ты должен хорошо знать здешние края. Подскажи, где мне можно набрать наемников?
– Есть такое место, господин. Причем сравнительно недалеко отсюда.
Наверно, я действительно был счастливчиком и не только в понимании солдат, так как в таверне, где собирались наемники, я наткнулся на Черного Дика, с которым расстался семь месяцев назад. В отличие от отряда лучников Сэма и Уильяма, которые уже спустя месяц после прибытия в Италию, получили контракт на год, латникам не повезло. За все это время им удалось получить только трехмесячный контракт с торговой компанией на охрану грузов, а после этого уже третий месяц перебивались разовой работой, так что мое предложение оказалось как нельзя кстати. А когда он узнал, что мне будут нужны еще люди, то предложил воспользоваться услугами двадцати английских парней, умеющих метко пустить стрелу. Теперь пришла моя пора радоваться. Спустя три часа я уже осматривал свое новое воинство. Если с парнями Дика я был немного знаком, то английские лучники были для меня "темными лошадками". Все они попали в Италию в разное время. У четверых из них, как и у их командира Томаса Егеря, был обширный послужной список, а также опыт ведения войны в местных условиях, но большая их часть, насколько я мог выяснить, перебивалась временной работой. В любом случае это были опытные, стойкие и храбрые солдаты. Это радовало и одновременно настораживало. С одной стороны боевой опыт, а с другой - почему они оказались здесь, а не под знаменами армий итальянских правителей. Так кто они? Люди, которым немного не повезло в жизни или грабители и убийцы, по которым давно плачет веревка. Но выбора у меня не было, поэтому я взял их всех. На рассвете следующего дня наш маленький отряд выступил в поход, но перед этим, я стал случайным свидетелем разговора графини и ее избранника, который еще раз подчеркнул несоответствие этих двух людей.
– Милая моя Беатрис! Ты представляешь, во что мы ввяжемся, засев в этой крепости?! Это же будет прямое противостояние герцогу! Он пойдет на нас войной!
– Наше бегство уже и так противостояние, мой милый Флавио!
– А как же наши мечты о хижине на двоих?! Рука об руку мы бы встречали рассветы….
– Мой дорогой поэт, зачем нам хижина, если у нас появилась надежда встречать рассвет с балкона моего дворца!
– Но я не хочу, чтобы наша дорога любви была усеяна…!
– А твои двоюродные братья?! Ты о них подумал?!
– Именно поэтому я не хочу больше крови!
– Я все решила, Флавио! Мы едем в Роккалеоне!
– тут она заметила меня.
– Вы что хотели, капитан?!
– На рассвете, мы выступаем, госпожа!
– Хорошо! Идите, капитан!
Мы добрались до замка, на исходе третьих суток, идя форсированным маршем. Могучий утес, на котором, стоял Роккалеоне, был, по всей видимости, некогда горой, но время разрушило ее, и теперь на срезе горного пика, возвышался могучий и суровый замок. Солнечные лучи освещали, громадные, позеленевшие ото мха и времени, камни стен. Окна бойницы, зубчатая стена с амбразурами, угловые башни. И крутой, в зеленой траве склон, сбегающий к горному потоку, опоясывавший с трех сторон замок естественным рвом. Пока мы с Джеффри разглядывали замковые стены на предмет наиболее уязвимых мест, за нашими спинами раздавались восхищенные голоса латников и лучников: