Сэр Евгений. Дилогия

Тюрин Виктор Иванович

Я понимал, что это надо и заставлял себя учить дворянскую науку, но в тоже время ум человека двадцать первого века, как бы исподволь, говорил, это пустое и никому ненужное занятие, а потому я трачу время попусту. И вот когда телохранитель явился для очередного урока, неожиданно для себя я вспылил и высказал ему напрямую, что думаю о геральдике, а об этой книге в частности. Думал, что он развернется и уйдет, но вместо этого он помялся у порога, а затем решительно шагнул в комнату. Глядя на его напряженное лицо, я решил, что у нас появились проблемы. Осталось только выяснить: какие? Но не стал опережать события, решив предоставить инициативу своему верному слуге и телохранителю.

– Ты что-то хотел мне сказать, Джеффри?

– Томас, я давно хотел поговорить с тобой…

о тебе. Это глупо звучит, но я не знаю, как по-другому тебе это сказать. Понимаешь, у тебя тело и лицо Томаса Фовершэма, а душа… не его. Да, я знаю, что Господь Бог вроде бы заменил тебе душу, дав тем самым шанс тебе исправиться и зажить новой жизнью, в соответствие с церковными заветами. Мне отец Бенедикт сказал об этом. Пусть так, а также я согласен с ним, что Господь в очередной раз явил нам чудо. Хорошо. Но я хорошо знал того Томаса, как его отца и многих других дворян благородных кровей… Никто из них не знал столько много разного про другие страны и народы. Или взять это устройство для натяжения тетивы арбалета… Хью в восторге от этой штуки и говорит, что никто и никогда не видел подобного устройства! А он воевал в разных странах, даже один раз был в холодной стране, где настолько холодно, что даже солнце летом не растапливает слой льда и снега, покрывающий землю. Я тут на днях говорил с Лю, так тот восхищался твоими знаниями в лекарской науке… как ее…

– Анатомии, Джеффри.

– Точно. Анатомия. Органы, что внутри человека. Откуда это? Ты умеешь плавать, чего не умел ни Том, ни его отец. В отличие от них, ты так часто плещешься в воде, что, наверно, скоро превратишься в бобра или утку. С каждым днем твое умение владеть мечом становится все лучше, но когда ты впервые взял его в руку, я понял, что… ты и в самом деле впервые держишь меч. Через мои руки прошло много новичков, поэтому мне не нужно это знать, я просто чувствую. Ты не знаешь геральдики, одной из основных рыцарских наук. Да что там гербы, ты не знал простых вещей, которые знает любой ребенок. Ты много чего не знал и до сих пор не знаешь и в тоже время ты знаешь много. Том, ты мне как родной сын и я хочу понять, что с тобой произошло. Конечно, ты можешь сказать, что не знаешь про то, что с тобой происходит, но я вижу, не глазами, сердцем, что это не так. Скажи мне истинную правду - разреши мои сомнения. Скажи честно и прямо, ты Томас Фовершэм, сын господина барона Джона Фовершэма?!

– На прямой вопрос я дам тебе прямой ответ, Джеффри. Я не Томас Фовершэм, а… - я помолчал, не зная как по-простому объяснить ему подобный феномен, и только когда меня осенило, продолжил.
– Я… душа человека,… застрявшая между небом и землей.

– Ты говоришь о духе умершего человека?!

– Нет! Мое тело,… лежит в глубокой коме, - увидев непонимание в глазах Джеффри, я начал объяснять - Ну, это, что-то вроде… паралича. Ни рукой, ни ногой двинуть не могу и ничего не чувствую.

– А!
– зажглись пониманием глаза телохранителя.
– Знаю! Во французской деревне такое видел, когда мы с господином бароном в поход ходили. Зашли мы с Эдвардом, солдатом одним, в дом, а там мужик лежит. Мы с ним и так и сяк, а он смотрит на нас и молчит. Эд не выдержал и нож ему в ногу вонзил. Думали, сейчас вскочит, а ему хоть бы хны! Даже не вздрогнул. Тут я попробовал. Ему хоть бы хны! Смотрит и все. Мы уже стали думать, не Враг ли рода человеческого в него вселился? Бросились из этого дома, а тут по улице, нам навстречу, идет наш капеллан. Мы к нему. Он зашел в дом, посмотрел на мужика и сказал, что мы придурки каких свет не видел, а потом объяснил, что, дескать, за грехи господь Бог насылает на человека всяческие страшные болезни и эта одна из них. Называется паралич. Да я же тебе эту историю рассказывал, Том! Ох! Забыл! Ты же…

– Да, точно так. Мое тело лежит и ничего не чувствует, потому что моя душа ушла из него.

Некоторое время Джеффри смотрел на меня, очевидно пытаясь понять, как такое может быть, а потом нерешительно спросил:

– Ты простолюдин?

–

Нет, Джеффри, дворянин.

Я соврал ему, но по просветлевшему лицу телохранителя было видно, что ему хотелось услышать именно этот ответ.

– А где лежит твое тело?

Этот ответ я уже заготовил, поэтому выдал без запинки:

– На Руси.

Не успел он переварить мое сообщение, как я выдал ему фразу по-русски:

– Хороший ты мужик, Джеффри, но дурак еще тот. Хочешь спросить почему? Да потому что веришь в мое наглое вранье!

Тот похлопал глазами и робко спросил:

– Это по-каковски?

– Это на языке русичей, Джеффри.

Некоторое время телохранитель размышлял, потом задал новый вопрос:

– Ты поедешь к своему телу, на Русь?

Задал и напрягся в ожидании моего ответа. Нетрудно было догадаться, он боится, что я так и сделаю. Возьму и отправлюсь в неведомую Русь, чтобы остаться там навсегда.

– Нет, Джеффри. Нечего мне пока там делать. Поедем во Францию, а там, возможно, в Италию. Лю хорошо отзывался об этой стране. Тепло. Фруктов много и девушки там горячие.

Мой телохранитель облегченно вздохнул:

– Я рад, мой господин, что ты так решил. А то, что душа другая, это не самое главное. Главное, чтобы человек был хороший! И еще скажу. Как был, так и остаюсь вашим преданным слугой, господин. Моя жизнь и моя кровь до последней капли - ваша! Я могу идти, господин?!

– Иди!

В том, что телохранитель просто взял и поверил в мою сказку, ничего удивительного не было. Дело в том, что в эти незатейливые времена людям проще было верить в чудеса, чем в силы природы. Я считал, что в большей степени тут была виновата их слепая вера в Бога. Они жили в страхе и священном трепете, чувствуя близость неба с ангелами у себя над головой и ада, с его черным пламенем, в котором горят души грешников, под ногами. Рука Божья виделась им во всем: в радуге и в комете, в громе и молнии. Дьявол, со своими приспешниками, в свою очередь не отставал в охоте за душами людей: искушая их похотью, богатством и властью. Для Джеффри были естественны ведьмы и призраки, как и то, что в Дорсете обитает Зеленый Человек, а в канун Дня всех святых дьявол и мертвецы танцуют в Мэйденском замке. Да и какие могли быть сомненья у простого человека, если в подобные басни верил как король, так и священник из самой глухой деревушки. Каждая проповедь, увиденная картина, сказка, услышанная от матери или няньки, - все учили одному и тому же. Вере в чудеса.

Въехав на холм, куда привела нас дорога, мы увидели замок, чье знамя видели из-за леса. Стоявший на соседнем холме замок наиболее соответствовал моим представлением, основанным на картинках из книг и фотографиях в Интернете. Я смотрел на его мощные стены и высокие угловые башни с некоторой долей восхищения - именно так представлялось мне когда-то рыцарское средневековье. За широким рвом, над которым только что опустили на цепях подъемный мост, поднимается массивная каменная стена. Наверху этой стены резко выделялись на фоне неба широкие зубцы, а время от времени их правильный ряд прерывается выступающими каменными башнями. Время от времени в промежутках между зубцами крепостной стены блестит на солнце шлем, проходящего по стене, часового, обозревающего местность, а над ней гордо поднимается главная замковая башня; где на самой ее вершине трепещет герб владельца замка. Вдруг до моего слуха донеслись, идущие из замка звуки рога. Оторвавшись от общей картины, переключил внимание на ворота. Интересно: в честь чего они так засуетились? На охоту или хозяин решил в гости съездить? Себя я в расчет не принимал, слишком мелкая цель.