Сэр Невпопад из Ниоткуда
Шрифт:
5
Тэсит научил меня многому. В том числе основам воровского ремесла. Это было здорово!
Мне всё больше нравилось проводить время в его компании. Он был круглым сиротой, и мне тогда казалось, что это просто замечательно, что лучше ничего и быть не может – ни от кого не зависеть, делать что вздумается, ни перед кем не отчитываясь. Когда ему случалось забрести в наш городок, он расхаживал по улицам с таким самоуверенным и важным видом, что я откровенно им любовался. И в кожаном мешочке, который висел у него на поясе, всегда позванивали монетки. Благодаря этой его независимой манере держаться Тэсита в городе побаивались, и никто – ни мальчишки, ни взрослые – не осмеливались его задеть. Старшие его приветствовали как равного, ребята,
Тэсит очень хорошо ко мне относился. Он словно бы не замечал моего увечья. Если нам с ним случалось бродить по лесу, он нарочно замедлял шаги, чтобы я от него не отстал, но делал это так непринуждённо и естественно, без всякой нарочитости, что я не чувствовал себя обузой.
Тэсит устроил себе жилище в древнем лесу – Элдервуде, – и уже одно это заставляло всех относиться к нему с несколько боязливым восхищением. Ведь Элдервуд издавна считался заколдованным и небезопасным местом, где в непроходимых чащах в изобилии водились таинственные полумифические существа, которых нигде больше не встретишь. Говорили, что однажды, давным-давно, там были злодейски умерщвлены волшебники – целая армия. Это бесчеловечное деяние совершил какой-то безумный король, поклявшийся раз и навсегда очистить землю от всяких колдунов и чародеев. И хотя задуманное ему вполне удалось, волшебники успели наложить на него страшное заклятие: с тех самых пор имя его начисто изгладилось из памяти человечества, а все до одного его изображения исчезли с холстов и гобеленов. Упоминания о нём каким-то непостижимым образом стёрлись даже со страниц исторических хроник – так, словно его никогда и не было на свете. А может ли быть для правителя участь горше, чем вовсе не существовать на земле? Он-то, поди, рассчитывал на великую посмертную славу, на благодарную память потомков.
Так что, скажу я вам, истребление чародеев – глупейшее деяние, совершить которое способен лишь тот, кто замыслил ни много ни мало как самоуничтожение, да не простое, а грандиозное, вселенских масштабов.
Многие верили, что с тех самых пор духи волшебников навечно поселились в чащах Элдервуда. Тэсит, однако, утверждал, что, живя в этом лесу и зная его буквально как свои пять пальцев, он ни разу не встретился ни с одним из этих призраков. Но, однако, он всегда был не прочь извлечь пользу для себя из этих суеверий. Дело в том, что сквозь некоторые участки Элдервуда пролегали тропинки, и, идя по ним, можно было значительно сократить расстояние между окрестными городками и посёлками. Некоторые бесстрашные путники охотно этим пользовались. Тэсит решил пресечь подобные посягательства на территорию, которую считал своей собственностью, и понаставил на тропинках множество хитроумных капканов, ловушек и западнёй. Он так мастерски их соорудил, что любой, кому не посчастливилось в них попасться, не сомневался, что стал жертвой потусторонних сил.
Однажды, например, по тропинке, крадучись, с величайшими предосторожностями пробирался тучный купец. Но едва только нога его ступила в верёвочную петлю, замаскированную листвой и сучьями, как Тэсит, который укрывался за толстым дубовым стволом, потянул за канат, и купец вдруг взлетел над землёй и повис вниз головой, презабавно раскинув в стороны толстые руки. Я едва удержался от смеха, хотя вполне мог бы дать волю веселью: бедняга всё равно ничего не слышал и не видел – он от страха лишился чувств. Освободить его от лишнего груза – тугого денежного мешочка из мягкой кожи, свисавшего с пояса, – было для Тэсита делом нескольких секунд. После чего мы опустили его на землю и оставили лежать на тропинке. Он ещё не очнулся, а нас уже и след простыл.
– Зачем было его вытаскивать из петли? – спросил я Тэсита, когда мы удалились на безопасное расстояние от тропинки и обобранного купца. – Пусть бы сам выпутался, как очухается.
– Да затем, что если он, придя в деревню, станет всем и каждому рассказывать
Я не верил своим ушам.
– Моя? Но за что? Ты же всё сам сделал, я тебе не помогал!
– Верно, – кивнул Тэсит. – Но ты рисковал не меньше моего. Отныне мы с тобой партнёры, Невпопад. И друзья. – Он хлопнул меня по плечу. – Конечно, если ты не против.
Я оторопел. По правде говоря, мне подобное даже в голову никогда не приходило. Я привык повсюду следовать за Тэситом, как верный пёс, если тому угодно было делить со мной компанию, и все те месяцы и годы, что он удостаивал меня этой чести, пребывал в уверенности, что делает он это не из какой-либо привязанности ко мне и уж тем более не из дружбы. И уж вовсе не потому, чтобы я был ему хоть сколько-нибудь интересен, а просто чтобы рассеять одиночество, развлечь себя ни к чему не обязывающей болтовнёй.
– Друзья? – тупо переспросил я, всё ещё не веря своим ушам.
– Ну, ясное дело, а кто ж ещё? Друзья!
И, видя, что я не прикасаюсь к деньгам, он взял меня за руку, разжал ладонь и ссыпал в неё монеты. Я стиснул их в кулаке, и Тэсит одобрительно усмехнулся.
– Но почему, – недоумевал я, – почему ты назвал себя моим другом?
– Тебя это удивляет?
– Ещё бы! – вздохнул я. – Ты столько всего знаешь, так интересно рассказываешь. Ты мне всегда помогаешь. А я... Я просто хожу за тобой следом, вот и всё. Я калека. Толку от меня никакого.
– Брось глупости городить!
Тэсит легко вспрыгнул на кромку замшелого валуна и с упрёком взглянул на меня сверху вниз. У лица его замельтешила какая-то мошка, он смахнул её изящным движением и при этом даже не покачнулся. Я невольно залюбовался им.
– Ведь мы с тобой, – продолжал он, – мы... мы...
– Что – мы?
Он явно подыскивал подходящее сравнение для тех взаимоотношений, в которых мы с ним состояли. Но ничего путного не приходило ему на ум. Он задумчиво почесал над ухом... И тут взгляд его скользнул по синему полуденному небосклону. Он указал пальцем куда-то вверх.
– Видишь?
Я послушно задрал голову. В небе парил ястреб. Движения его были исполнены ленивой грации.
– Там только птица.
Тэсит кивнул и растопыренными пальцами убрал с лица прядь волос.
– Каким образом, по-твоему, у него получается летать?
– Он крыльями машет.
– А ещё?
Я пожал плечами. Человек учёный наверняка мигом бы ответил на этот вопрос. Но для меня он оказался слишком мудрёным.
– Не знаю. Правда, не знаю. Летает себе, и всё.
– Ну так вот и между нами всё обстоит в точности так же, – улыбнулся Тэсит, явно услыхав от меня ответ, которого ожидал. – Поэтому не стоит удивляться, что мы друзья. Дружим себе, и всё. И знаешь, кого мне напоминает этот ястреб?
– Нет, конечно.
– Тебя.
От неожиданности и смущения я покраснел до корней волос.
– Скажешь тоже.
– Я серьёзно. Ты совсем как этот ястреб, По. Если не теперь, то в будущем. – Птица нырнула в воздухе и снова воспарила на раскинутых крыльях. – Ты будешь летать, По. Это сейчас ты всего только хромоногий мальчишка, но придёт время, и ты вознесёшься над теми, кто кичится перед тобой своей ровной походкой.
– То же самое и мать мне всегда повторяет. Что я вроде как избранник судьбы.