Серафина и расколотое сердце
Шрифт:
Она находилась на залитом лунным светом кладбище, сплошь заросшем деревьями, кустами и вьющимися растениями. В центре небольшой поляны стоял на пьедестале мраморный ангел, взметнувший крыла. Поляна Ангела. Серафина отлично знала это место, хотя представления не имела, как здесь очутилась. Но сейчас некогда было об этом думать. Сзади что-то зашевелилось, и девочка резко обернулась.
Ее спасительница – черная пантера – готовилась к прыжку. Ее уши были прижаты к голове, морда искажена от ярости. Животное раскрыло пасть и злобно зашипело, обнажая длинные, блестящие клыки и намереваясь вцепиться в девочку.
Глава 4
Разъяренная пантера смотрела на Серафину. В ее ярко-желтых глазах горела ярость, какую редко встретишь даже в диком звере, от взгляда веяло силой. Она оскалила длинные белоснежные клыки и снова зарычала, и тогда Серафина оскалила в ответ зубы и тоже зашипела так яростно, как только могла. К удивлению девочки, зверюга вдруг отвернулась, скользнула в лес и словно растворилась в нем.
Совершенно обессиленная, Серафина повалилась на землю. Она делала длинные, глубокие вдохи, просто радуясь, что жива. «Этой здоровенной кошатине ничего не стоило прихлопнуть меня, как муху, – мелькнула мысль. – Почему же она сбежала, точно какой-нибудь вспугнутый опоссум?»
Она лежала, восстанавливая силы и одновременно пытаясь понять, что же произошло. Ее похоронили. Но не просто похоронили, ее закопали на старом заброшенном кладбище, давным-давно заросшем лесом.
Чем больше она размышляла обо всем, тем больше удивлялась. И откуда здесь взялась черная пантера?
Ее мать была оборотнем, женщиной, способной по желанию оборачиваться горной львицей. Сама Серафина пошла в отца: не сразу, но она все-таки научилась превращаться в черную пантеру – редкую разновидность горного льва. Но, согласно местным легендам, на одной территории могла единовременно обитать только одна черная пантера.
Может быть, это ее отец? Но отец погиб в битве двенадцать лет назад в ту самую ночь, когда родилась Серафина. Папаша – человек, который нашел и подобрал ее той же ночью в лесу и которsый заботился о ней все эти годы, стал для нее единственным настоящим отцом. И потом, эта пантера никак не тянула на взрослого самца. Она выглядела молодой, гибкой, немного неуверенной в себе. Ее сводная сестра или брат? Но они еще совсем малыши в пятнистых шубках. Вайса? Нет, когда ее друг Вайса оборачивался львом, его мех был темно-коричневым. Ладно, предположим, ей только показалось, что пантера – черная, но тогда с чего бы Вайсе убегать от нее?
В голове вертелись сотни вопросов, но постепенно телесные ощущения брали верх над мыслями. Когти пантеры оставили глубокий кровоточащий след у нее на макушке, и все же боль была терпимой, особенно по сравнению с тем, что довелось испытать в гробу. И сейчас Серафине доставлял удовольствие каждый вдох и выдох. Ее кожи ласково касался легкий ветерок, доносящий аромат растущих рядом папоротников и клевера; над головой сияли звезды. И все чувства словно обострились по сравнению с тем, что она ощущала прежде.
Наконец руки и ноги вновь обрели силу, и Серафина стряхнула с себя остатки земли и разгладила свое простое бежевое платье. Только тогда она заметила, что ткань сильно порвана, а вокруг дыр расплылись большие темные пятна. Серафина испуганно осмотрела себя сверху донизу и обнаружила, что ее плечи, грудь, руки покрыты засохшей кровью. Но свежих ран не было, только царапины.
Тут к ней стали медленно возвращаться воспоминания о ее жизни. Они прибывали, омывая ее, как полноводная река. Вот они с отцом ужинают в мастерской, а вот они с Брэденом на самой высокой крыше Билтмора считают звезды на полуночном небе. Она, счастливая, мчится в обличье пантеры через лес вместе с матерью и Вайсой. Слушает в библиотеке у камина сказки и разные истории, которые рассказывает мистер Вандербильт; тихонько сидит за утренним чаем рядом с миссис Вандербильт, которая недавно сообщила, что ожидает ребенка.
Потом Серафина вспомнила, как ее подруга Эсси – одна из билтморских служанок – помогает ей зашнуровать золотистое платье, подаренное Брэденом к Рождественскому балу. Серафина смотрелась в зеркало, висевшее в комнатке Эсси, и видела перед собой двенадцатилетнюю девочку с резко выступающими кошачьими скулами, янтарно-желтыми глазами и длинными, блестящими черными волосами. Серафина тогда впервые подумала, что выглядит совсем неплохо.
А новогодний праздник? Она так четко вспомнила мягкое сияние свечей, запах горящего дерева в камине, улыбку на лице папаши, теплую руку Брэдена на своей спине, когда они вместе вошли в зал. Это был миг спокойного торжества, не только потому, что они с Брэденом одолели всех врагов, но и потому, что она, Серафина, как ей тогда казалось, наконец-то нашла свое место в жизни.
А потом ее последняя ночь в Билтморе. Воспоминания были обрывочными. Зимний вечер, она обходит дом… Она страж, охраняет жителей от недобрых духов и прочих опасностей. Все уже спят, и коридоры и переходы в доме принадлежат сейчас только Серафине. Она любит такие мгновения. Она выходит на просторный балкон, стилизованный под задний дворик, который Вандербильты называют лоджией. Прикрывающие дверь шторы трепещут на холодном зимнем ветру, сияя призрачной белизной в лунном свете. Серафина смотрит вдаль, за границы владения Вандербильтов, на темнеющий лес и высокие горы, над которыми поднималась полная луна.
В доме стояла тишина, но Серафина вдруг уловила странное движение воздуха позади себя. У нее по спине побежали мурашки, волосы на затылке встали дыбом. Сзади кто-то был. Серафина резко обернулась, готовая к бою, но вместо стен и окон дома увидела лишь накатывающую волну тьмы.
Что-то яростно ударило ей в грудь, отдалось безумной болью по всему телу. Вокруг закручивался черный вихрь. Все мысли перемешались, она отчаянно отбивалась когтями и зубами, шипела и кусалась. Повсюду алела кровь.
Тут в глазах у нее потемнело, и на этом воспоминания оборвались.
Сейчас Серафина стояла, освещенная луной, возле собственной могилы посреди поляны Ангела и осматривалась. Она была так далеко от дома! И надо же было выбраться из могилы именно в этом странном, таинственном месте! Свежая земля была испещрена следами человеческих ног и, похоже, отпечатками лопаты. Никакого могильного камня, только горка земли. Кажется, тот, кто хоронил Серафину, не очень хотел, чтобы ее нашли. Может быть, ее убили, а потом попытались спрятать тело?