Серая сестра
Шрифт:
Думай. Это загадка.
Нона видела иглы, видела линии их полета, видела пустоты между ними. Если бы она была достаточно быстра, то могла бы принять положение, которое помогло бы избежать многих из них, но, как не изгибайся, все иглы мимо не пролетят.
Она упала, изогнулась и согнула колени так, чтобы позволить одной из самых низко летящих игл пройти под ними. И все же пять игл попадут прямо в нее, и, возможно, еще три могут ее поймать. Лохмотья сорочки их не остановят.
Иглы преодолели половину расстояния, когда Нона взмахнула руками. Она отклонила первую браслетом
Был ли ной-гуин Телласах? Нона очень на это надеялась. Ассасин преследовала ее в течение многих лет и, наконец, схватила, чтобы сделать предметом для безумных удовольствий Турана Таксиса. Если уж Ноне пришлось сражаться с ной-гуин, она предпочитала, чтобы это была та, кого она ненавидит.
Нона неловко и больно ударилась о пол, ее руки мгновенно начали искать, не застряли ли в ней другие иглы. Ничего. Она перекатилась, пнув ногой бессветного, о которого споткнулась. Удар пришелся ему между ног, когда он еще поднимался, и он потерял всякий интерес к тому, чтобы продолжать вставать.
Тот бессветный, которого Нона обезоружила, теперь выхватил нож, а не стал поднимать дубинку. Нона вскочила на ноги и бросилась на него, используя его тело, чтобы защитить себя от дальнейших атак из дверного проема. Мужчина едва шевелился, чтобы остановить ее, погрязнув в мгновении, в котором находился. Она ударила его локтем сверху вниз, в основание шеи. Он начал падать.
Ной-гуин быстро приближался с ножами в руках, окутанный клубящейся тьмой, которая даже в глазах Кеота казалась завитками тумана. Нона обогнула падающего мужчину, чтобы встретить ассасина, выдернула нож из руки бессветного, пока тот падал, и крутанула лодыжкой; цепь понеслась к ногам ассасина. Ной-гуин, чья фигура намекала на женщину, перепрыгнула через дугу цепи. Нона замедлила мир до предела, который позволяло ее тело, измученное постоянными попытками высвободить штырь из стены. Ной-гуин без колебаний двинулась вперед и ударила обоими клинками в грудь Ноны. Нона отбила первый украденным кинжалом, а второй — браслетом, изо всех сил стараясь не дать клинку соскользнуть и порезать ей руку. Они проскользнули мимо друг друга и разошлись.
Нет крест-ножей.
Кеот был прав: Телласах носила перевязь с крест-ножами. У этой ной-гуин их не было.
Нона яростно бросилась вперед. Зоул была бы бесстрастной и холодной. Чайник сражалась в трансе безмятежности. Но Таркакс Лед-копье был тем, кто увидел истинную природу Ноны, отражающую его собственную. Ярость вела их обоих в такие моменты, и только обнимая эту растущую ярость, они могли приблизиться к совершенству.
Последовал короткий обмен ударами, сопровождавшийся лязгом металла о металл, в таком быстром темпе, в каком мог бы бить барабанщик. Времени на раздумья не было — Ной-гуин бросилась в атаку. Нона отдалась инстинкту, позволив мышцам руководить памятью. Один раз она полоснула женщину по туловищу, обнаружив, что ее клинок не в состоянии разрезать то, что лежало под курткой. Один раз, когда Нона недостаточно изогнулась, удар ной-гуин прошел слишком близко и прочертил горящую линию поперек плеча.
Нона обнаружила, что ной-гуин сражается на ножах лучше ее, но она была немного быстрее. Вырвавшись из их резкого столкновения, она развернулась на одной ноге, бросила туловище на пол и взмахнула другой ногой в направлении лица женщины. Ной-гуин отпрянула от удара, но цепь, взлетевшая вслед за ногой, обрушилась на ее рот и щеку.
Нона перекатилась и прыгнула на ноги. Ной-гуин попятилась к двери. Черн-кожа на ее лице приняла силу цепи, но шок от удара все еще сотрясал ее мозг. Двое бессветных выбежали в коридор вслед за ней.
Нона последовала за ассасином, отбив кинжал, брошенный в нее. Они встретились в дверях, каждая с ножом в руке. Нона ударила ногой по левой руке ной-гуин, останавливая ее попытку вытащить из-за пояса какое-нибудь новое оружие или яд. Они делали обманные выпады, кололи, резали, Кеот бушевал за глазами Ноны, выл, требуя крови.
Ной-гуин, похоже, заняла оборонительную позицию, возможно, еще не оправившись от удара по голове. Нона напомнила себе, что ной-гуин лучше сражалась на ножах и должна была только ждать, пока она устанет и замедлится. Кроме того, порез на ее руке начал гореть сильнее, чем должен был гореть порез в пылу боя. На ноже Ной-гуин был клинок-яд, бесполезный в скудные секунды схватки с хунска, но если Нона замедлится и освободит мгновения, яд сделает свое дело.
Нона рванулась вперед, высвобождая каждую частичку ярости и разочарования, которые копились в ней с того момента, когда она сбежала из Сладкого Милосердия. Она скользнула по воздуху, нацелив нож в сердце Ной-гуин, другая ее рука тоже двинулась вперед. Ной-гуин, знавшая, что ее грудь защищена броней, остановившей предыдущий удар Ноны, сосредоточилась на том, чтобы направить свой клинок в грудь Ноны. В последнюю долю секунды, когда кончик ее ножа вошел под лезвие Ной-гуин, Нона направила его вверх и прорезала борозду от основания ладони женщины вниз по венам, артериям и сухожилиям к сгибу локтя. Другая ее рука схватила запястье Ной-гуин еще до того, как кровь начала брызгать, и подняла его так, чтобы удар ноже прошел на толщину волоса от плеча Ноны. Собственный удар ножа Ноны продолжался и бесполезно ударил по черн-коже под курткой ассасин.
Они обе упали на пол и вывалились в коридор, Нона сверху. Она выбила клинок Ной-гуин из раненой руки и, скользнув по женщине, схватила другую руку обеими ногами. Ной-гуин ударила коленями в бок Ноны. Белая боль от сломанных ребер грозила лишить ее сознания, но Нона, чертыхаясь, держалась. Она потянулась вперед и перерезала артерии на бедре женщины. Ной-гуин дернулась, но Нона переместила свой вес, чтобы удержать ее. Еще одна попытка чуть не сбросила ее на пол, а затем сила ассасин иссякла, выплеснувшись в ярко-красную лужу, образовавшуюся вокруг тела.
В дальнем конце коридора хлопнула тяжелая дверь, в замке повернулся ключ. Схватка заняла лишь то время, которое потребовалось двум бессветным, чтобы пробежать весь проход.
Нона оттолкнулась и покончила со своим врагом, перерезав сначала ремни черн-кожи, а затем бледное горло, открывшееся за ним. Ассасин не вскрикнула, только булькнула кровью, вытянулась и обмякла.
Нона с трудом поднялась на ноги. Ее зрение было затуманено, тело весило в три раза больше, чем следовало, дышать стало тяжело.