Сердца четырёх
Шрифт:
— Нас убить? — захлопав ресницами, переспросила Бонни.
— Ну да, больше ему ничего не остается! — Эллери оживился необычайно. — Мы накроем эту пташку в самый момент покушения, то есть именно при попытке. Если он окажется в безвыходном положении — а мы постараемся поставить его в такое положение, — то он обязательно пойдет на новое убийство, Бонни! Вы готовы рискнуть ради того, чтобы убийца вашей матери был схвачен на месте преступления?
— Вы имеете в виду, — медленно заговорила Бонни, — что если все пройдет для нас удачно,
— Как ветер.
— О да. О да! Ради этого я готова на все!
— Не так быстро, — сказал Тай. — Каков план?
— Устроить вашу свадьбу и воспользоваться ею как ловушкой для убийцы.
— А Бонни будет у вас в качестве подсадной утки? Бред.
— Да говорю же тебе, что жизнь Бонни в любом случае под угрозой! — горячился Эллери. — Даже если ее на остаток жизни окружить вооруженной стражей, тебя устроит, чтобы она жила в вечном страхе? Поверь мне, тут такая ситуация, что либо Эгберт, либо Бонни. Он так далеко зашел, что теперь его уже не остановить. Его план предусматривает устранение Бонни в качестве обязательного условия.
— Нет, надо уж совсем очертенеть, чтобы на такое решиться, — бурчал Тай.
— Тай, ты будешь меня слушать или как? Мы заманим его в ловушку, понимаешь? Сделаем так, что он предпримет попытку покушения, но в условиях, которые мы создадим ему сами, и в нужный нам момент. Таким образом риск будет сведен к минимуму.
— А почему ты уверен, что он нападет? — спросил Глюк.
— Потому, что это ему необходимо, а долго ждать он не может. Если объявить, что сразу же после бракосочетания Тай и Бонни на неопределенное время улетают неизвестно куда, то он просто обязан атаковать. Он не может позволить Бонни остаться в живых, да еще исчезнуть. Или он завтра убьет ее, или откажется от своего плана.
— А разве он не может отказаться от своего плана или изменить его?
— Вы забыли? На пути к цели он уже двоих убил. Кроме того, мы предоставим ему хорошую возможность, и он ее ни за что не упустит. Он хладнокровный и целеустремленный убийца, и им движет сильнейший мотив...
— Мотив? У него есть мотив? А я думал, он просто сумасшедший.
— Да, что за мотив? — напряженно спросила Бонни. — У меня нет врагов, и ни у кого нет причин желать мне смерти.
— Мотив у него определенно есть, и две последние карты — наглядное тому подтверждение. Но не будем отклоняться в сторону, надо решить главное: вы и игре?
Бонни положила голову Таю на плечо. Он повернул голову, чтобы видеть ее лицо, и вопросительно посмотрел на нее. Она улыбнулась.
— Хорошо, Квин, — сказал Тай. — Вперед!
— Отлично! В таком случае каждый из нас четверых, и ты, Глюк, тоже, должен четко уяснить свою задачу. Пусть Сэм Викс занимается организацией свадьбы — мы ею воспользуемся. Видите, как все обернулось, — студийная тусовка будет нам на руку. Самое главное, чтобы все шло естественным путем — естественный ход событий не возбудит подозрений у... Эгберта, будем пока называть его так. А Сэм заранее обо всем растрезвонит и во всех деталях. Мы сообщим, что церемония бракосочетания будет проходить на борту самолета,
— За меня не волнуйтесь, — сказал Тай. — Со мной именно так обстоят дела.
— А теперь представим себе действия Эгберта. Он должен убить Бонни — да-да, и тебя тоже, Тай, раз уж ты на ней женишься, — причем успеть до того, как вы от него улизнете. Как он это сделает? Он не станет подсыпать вам яд в пищу или напитки, как в случае с Джоном и Блит. Он прекрасно понимает, что те события еще свежи в вашей памяти и вы до непроверенной пищи и напитков даже не дотронетесь. Значит, Эгберт выберет более прямой путь. А самый прямой путь — у выстрела.
— Но... — начал Глюк, сдвинув брови.
— Дай мне закончить, — сказал Эллери. — Выстрелить из толпы и благополучно скрыться он не сможет. Даже если предположить, что ему удастся сделать два точных выстрела, живым он с поля не уйдет. Остается одно — он должен попасть в самолет вместе с вами.
— О... понятно, — тихонько сказала Бонни, да так и осталась сидеть с открытым ртом.
— Так-так, так-так, — приговаривал инспектор.
— Более того, раз мы знаем, что он должен оказаться на борту, то мы знаем и как он туда попадет. Естественно, в качестве пилота.
— Точно так же, как в случае с Джоном и Блит! — воскликнул инспектор Глюк.
— А мы ему мешать не станем. Даже поможем. Мы наймем профессионального летчика и сообщим прессе. Пилот не будет под открытым наблюдением, мы позволим Эгберту завести его в темный уголок и нейтрализовать. Я уверен, что серьезной опасности для летчика не будет, но все же надо принять меры, чтобы опасность эту уменьшить. А потом мы позволим Эгберту занять место за штурвалом.
— А зачем нам вообще пилот? — спросил Тай. — Я сам вожу свой самолет. А другой пилот — это уже попахивает западней.
— Нет. Вы берете пилота для того, чтобы он доставил вас до места на поезд или на пароход, а затем на вашем самолете вернулся в Лос-Анджелес. Причем даже пилот не будет знать до момента взлета, куда вы все-таки летите. Да, все верно. В любом случае Эгберт должен сесть в самолет в полной уверенности, что не оставит следов.
— Минуточку, — сказал Глюк. — План мне твой нравится, но получается так, что эти наши ребятишки окажутся в самолете наедине с опасным преступником. Священника я в счет не принимаю, он может только еще хуже сделать.
— Этот священник как раз поможет.
— Эрминиус? Эта старая баба?
— Эрминиуса не будет, — спокойно ответил Эллери. — Будет другой, но на него похожий.
— И кто же это?
— Ваш покорный слуга. У Эрминиуса шикарные черные бакенбарды. Только они и запоминаются, в остальном он как бы безличен. Кроме того, могу поручиться, что Эгберт особенно присматриваться к священнику не станет. Все его мысли будут направлены на то, чтобы самому не вызвать подозрений. Да и мы с Таем будем вооружены. При первом признаке тревоги мы стреляем.