Сердца Лукоморов

Меньшов Виктор

– Как же ты так точно знаешь, что есть, если его в глаза никто не видел, Дворец этот самый?
– съехидничал Серёжка.

– Почему же это никто не видел?
– отложив костяшки домино, вступил вдруг в разговор один из сидевших у печурки мужиков в телогрейке.
– Видели. Ещё как видели Дворец этот самый. Были и такие, кто возвращался. Его много кто отыскать пытался, многие в него попасть хотели. В нём, говорят, сокровища несметные спрятаны. Правда, почти все, кто уходил его искать, с концами пропадали, но были те, кто вертался. Мало таких, но были.

Только они все возвращались совсем не такими, какими уходили.

– А ты сам-то видел таких?
– подсел к нему любопытный Серёжка.

– Я-то?
– усмехнулся мужик, словно оскалился.
– Я-то видел таких.

И больше ничего не сказал, отвернулся обратно, продемонстрировав нам широкую спину, и с сердцем треснул костяшкой домино по хлипкому самодельному столику. Да так, что огонь в печке "буржуйке" подпрыгнул и заплясал.

Неугомонный и безудержно любопытный Серёжка полез к мужику с расспросами, но Михалыч оттащил его за рукав.

– Не лезь к нему, слышь?
– сделав круглые глаза, зашептал он Серёжке в ухо, оглядываясь на мужика.
– Это Сенька Брызгалов. Говорят, ещё его дед Дворец находил, а когда вернулся, говорят, головой повредился. Никого не узнавал, ни с кем не разговаривал. И отец Сенькин тоже во Дворец ходил, ему тогда лет двадцать пять было, а вернулся - старее самого старого старика. И сам Сенька тоже во Дворец ходил, тоже молодым ещё, я сам помню, мы же с ним погодки. Двадцать лет ему стукнуло, так сразу и пошёл он во Дворец этот самый. Меня с собой звал, да только я забоялся.

Михалыч достал сигарету и закурил. Руки у него подрагивали.

– Ну и что, сходил он во Дворец?
– тормошил его нетерпеливый и заинтригованный Серёжка.

Михалыч поднял голову, вокруг него собралась вся наша клюквенная экспедиция. Он обвёл нас взглядом, усмехнулся и медленно покивал.

– Сходил. Вернулся, - как есть седой, словно его мукой обсыпали. Месяц из дома не выходил, никого не узнавал, ни с кем не разговаривал.

– А что он про сам Дворец-то говорил?
– наперебой засыпали мы его вопросами.
– Что-нибудь рассказывал про то, как туда сходил, что там видал? Нашёл он там что-то? Что это вообще за Дворец такой?

– Ничего он никому не рассказывал. И лучше не спрашивать. Злится, и сразу же с кулаками бросается. А мужик он здоровый, ему под кулак сгоряча лучше не попадаться, - зябко поёжился Михалыч.

– Так почём ты тогда знаешь, что он во Дворце был?
– разочарованно протянул Серёжка.
– Мало ли чего на болоте испугаться можно? Может, волки забрели, да мало ли что тут в такой глухомани водится?

– Тут в округе сплошь болота, а на них мало что водится, - неожиданно разозлился наш проводник.
– И не такой Сенька человек, чтобы волков пужаться. Он, если желаете знать, на медведя в одиночку запросто хаживал. Во Дворце он был, я точно знаю, сам видел, как он пришёл оттуда. Я его первый у околицы встренул.

– Ну и что, он тебе сказал хоть что-то?
– не отставал Сережка.

– Ничего он не сказал. Я сам всё видел.

– И что же ты видел? Что он тебе предъявил? Справку, что он побывал во Дворце?
– съехидничал Сережка.

– Я медаль видел, - буркнул наш проводник.

– Какую медаль?!
– подпрыгнул Серёжка.

– У него на шее медаль на атласной ленте висела, - оглядываясь на Сеньку, перешёл на шёпот Михалыч.
– Такая большая шестиугольная медаль, с камушками блестящими, с крестиком посерединке.

– И что же это за медаль?
– всерьёз заинтересовался Серёжка.

– Что это за медаль, я не знаю, - развёл руками проводник, - он с ней долго по деревне ходил, все эту самую медаль видели. А как-то увидел её приезжий один. Прицепился, как клещ, продай, да продай, Сенька ни в какую. Мужик уехал, а следом приехали из Новгорода, из музея, стали Сеньку искать, хотели медаль у него эту купить. Сказали, что она старинная, судя по описанию, орден Андрея Первозванного с бриллиантами, деньги ему заплатить хотели. Мы тут таких денег и не видывали. Но Сенька на все уговоры сказал, что потерял он медальку эту.

И ещё заикнулся, что награда это, но тут же и прикусил язык. Про награду больше ни слова, а про то, что потерял, соврал, наверное, побоялся, что отберут. Но больше не видели у него медальку после этого случая...

– А почему ты думаешь, что он медаль эту во Дворце нашёл? засомневался и я.
– Может быть, он её ещё где нашел.

– Где?!
– даже сигаретку выронил Михалыч.
– На болоте?! Ты вот сам что найди на болоте, да мне покажи.

– Ну ладно, - прервал наш разговор Серёжка.
– А как же вы сами на болото без боязни ходите, если там Дворец заколдованный?

– Дворец, может, и не заколдованный, - неуверенно пожал плечами Михалыч, - но место там проклятое. Дворец этот, как говорят, стоит где-то посреди Угольника. Это знаешь, сколько добираться туда? Десятки, а может и сотни километров пройти нужно. Вот походишь по болотам, узнаешь, что такое километры болотные. Так что мы, почитай, по краю ходим, там опаски нет, главное к болоту с уважением относиться. А Дворец этот, говорят, и увидеть не каждый может. Экспедиция специально приезжала Дворец этот самый искать. Старинные карты у них были, планы какие-то, но так и не нашли Дворец. Всё лето по болоту лазили, даже вертолёт прилетал. Не сыскали. Не каждому он показывается, вот как получается.

– А кто ещё Дворец тот видел?
– поинтересовался я.

– Кто его видел, тот молчит, - огрызнулся Михалыч.
– А вот слышать этот Дворец каждый слышал, кто на болоте побывал.

– Как это можно Дворец услышать?
– не поверил Серёжка.
– Он что, говорящий?

– Можно, - уверенно отозвался Михалыч.
– По болоту звук на многие километры гуляет. Вот и слышали Дворец на болоте.

– А что слышали-то?!

– Ну, это, - старательно поморщил лоб, вспоминая, Михалыч.
– Звуки всяческие слышно: собачка лает, скрипка играет что-то тягучее...